Воздух пропитался запахом гари: горелой плоти, пластика, химических реагентов. И все кругом было какое-то липко-ветхое. Казенный кафель ехидно щурился черными пустотами сколов, щеголял побуревшими подтеками, которые никто не торопился убирать, словно в насмешку над новыми «посетителями», чтобы последним, что они видят в жизни, были убогие последствия смерти на стенах. Особенно это должно было впечатлять даже не безвольных жертв экспериментов, а тех, кто пришел сюда добровольно, заплатив огромную цену за возможность полюбоваться на интерьер обители Дока, прежде чем милосердный мрак поглотит агонизирующее тело, чтобы потом, после, выплюнуть обратно не человека, но сгусток темноты.
Уолтер потряс головой, прогоняя тоскливые мысли. Но о чем еще можно думать, лежа на холодном столе, словно труп, который забыли в морге? Острый свет хирургической лампы жалил глаза, утверждая враждебность и безнадежность этого места.
Слезать на загаженный пол босиком не хотелось, видно щепетильность и любовь к порядку Уолтер умудрился протащить даже в нынешнее свое состояние. Он свесил ноги, натягивая на себя простыню и оглядываясь в поисках одежды. Однако взгляд постоянно ускользал, приковывался к бледной, но молодой, не обвислой коже, пальцы недоверчиво пробегались по мышцам рук, вернувшим былую твердость. То, что казалось невозможным, стало реальностью.
- Нравится? – Уолтер едва не свалился с шаткого стола, услышав звонкий голос. С досадой он вспомнил, что его лески, как и одежда, остались где-то за пределами операционной.
- Кто здесь?
У стены не спеша, будто Чеширский кот из детской сказки, материализовалась ушастая головная боль Миллениума. Этот несносный котяра сводил Уолтера с ума еще полвека назад, появляясь и исчезая абсолютно непредсказуемо и бессистемно, выводя из себя, заставляя терять терпение и делать глупости.
- Ты, - бросил Уолтер, презрительно оглядывая Шредингера. Он умудрялся раздражать его даже растрепанными волосами и острыми коленками.
- Чего уставился, старичок? – поддразнил Шредингер, подходя ближе, - Ты теперь такой же мальчишка, не это ли было твоей мечтой, дедуля?
- Не называй меня так, - прошипел Уолтер, прикидывая, успеет ли он выдавить глаза мелкому поганцу. Поганец подошел еще ближе, и бывший дворецкий почувствовал себя экспонатом в музее. В шальных кошачьих зрачках горел азарт исследователя.
- Так как, нравится снова чувствовать себя молодым? – повторил Шредингер, только что плотоядно не облизываясь.
Уолтеру до жути хотелось, чтобы от сумасшедшего кота его отделял как минимум привычный костюм и несколько сверкающих нитей, а не жалкая простыня, норовящая сползти на пол. Тем более, что тело реагировало на эту близость как-то странно, словно его гормоны тоже вернулись в свое шестнадцатилетнее состояние.
- Что ты творишь? - облизывая внезапно пересохшие губы, спросил Уолтер, пытаясь отодвинуться подальше. Стол угрожающе заскрипел и накренился. Весь обзор теперь закрывали насмешливые глаза с пульсирующими зрачками. Им в такт и весьма ощутимо пульсировал и член Уолтера.
- Сейчас повеселимся… я позволю тебе вспомнить молодость. - Звук был похож на шипение и мурлыканье одновременно. - Не думал же ты, что молодое тело вернет тебе прожитую жизнь обратно? Ты ведь не так наивен, не так ли?
Уолтер вздрогнул от прикосновения холодных ладоней к груди, словно загипнотизированный, позволил опрокинуть себя, вновь подставляя лицо острому свету и жаркому шепоту.
- Если не повезет – ты еще узнаешь, какого это – всегда выглядеть мальчишкой, научишься получать удовольствие, дурачить всех вокруг, смиришься с тем, что никто никогда не воспримет тебя всерьез.
Почувствовав язык на своем соске, Уолтер вздрогнул, как от удара током.
- Тише, стол не выдержит таких реакций, - усмехнулся Шредингер, последовательно вылизывая живот, ребра, ключицы, придавливая запястья к холодному металлу.
- Выдержит, - выдохнул Уолтер, смутно понимая, что вообще говорит, - отпусти.
- Нет, ты будешь лежать смирно, и будешь меня слушать, - промурлыкал Шредингер, отдергивая простыню. Сам он уже оказался обнаженным, отправив свою нелепую форму невесть куда во времени и пространстве.
Удовлетворенный увиденным, Шредингер лег сверху и начал по-кошачьи тереться всем телом о тело Уолтера, с каждым толчком бедер заставляя того тихо стонать и закатывать глаза. Полуослепший, потерявшийся в ощущениях, Уолтер подавался навстречу, ненавидя себя и новое тело за такую реакцию.
- Вкус предательства сладок, как подгнившее яблоко, - продолжал нашептывать Шредингер, - скажи, Уолтер, тебе нравится? Почему ты не хочешь сказать, тебе нравится быть Иудой, Уолтер, ты добровольно лег на этот стол, Уолтер, ответь, почему? Я покажу тебе, что такое бессмертие и вечность. Добро пожаловать в наш цирк уродов, Уолтер, еще один выкидыш эксперимента!
Последние слова он практически выкрикнул, двигаясь резко и быстро, Уолтер выгибался под ним, извивался, жалобно скрипел металл. Потом внезапно раздался треск, крик, скрежет, стол подозрительно накренился, просел и рухнул на грязный пол двумя потными запачканными спермой телами и грудой бесполезных железяк.
- Вот и повеселились, - поднимаясь на ноги, проворчал Уолтер.
- Ты сам сказал, что выдержит, - заметил Шредингер, лениво разглядывая обломки.
- Ты бы меня еще глубже в транс ввел, я бы тебе еще не такое сказал, скотина.
- Ну зачем же так грубо? Я, между прочим, этого полвека ждал.
Уолтер покачал головой.
- Нет. Ты ждал, что я откажусь.
На миг Шредингер застыл, словно вся вселенная обрушилась на него своей бесконечностью, сдавила стенками проклятого ящика.
- У тебя, по крайней мере, был выбор.
И тут же озорно улыбнулся:
- Последствия выбора иногда бывают даже интереснее. Скоро поймешь.
И исчез, оставив Уолтера наедине с разгромленной операционной и мутными мыслями.
Понравилось, любопытная трактовка. Я ходил кругами вокруг этой заявки, но так и не придумал, как бы не повторить свою писанину. Твоя версия мне нравится в первую очередь тем, что ты сумела вписать юморную ситуацию в рамки вполне серьезного драббла. - Ты бы меня еще глубже в транс ввел, я бы тебе еще не такое сказал, скотина. Отличная фраза, чем-то зацепила (Наверное, тем, что герои не расписались во взаимной любви до гроба, за что отдельное спасибо ) Не заказчик
ПС. покоробили "лески". На мой взгляд, слово подходящее больше для стёбов.
если честно, сначала мне и в голову не пришло писать про сломанный стол, что он не выдержал. Меня переклинило, и понесло в степь экспериментов, вроде того, что на этом операционном столе под умелыми ручками Уолтера и Шредингера издох какой-нибудь упырь или еще кто, после чего и происходит ключевой диалог. Но потом глаза мои открылись)))) Между этими двумя любовь может быть реально либо "вечная" либо "до гроба", или не быть никакой, и в размер драббла любовь не вошла. По поводу лесок: я в терминологии не очень разбираюсь, для меня они выглядят как лески, и в мыслях не было стебать оружие Уолтера.
Red_TABUretka, я в терминологии не очень разбираюсь, для меня они выглядят как лески Более ходовые все-таки "нити". Но это, право, мелочь. Драббл все равно хороший. Между этими двумя любовь может быть реально либо "вечная" либо "до гроба", или не быть никакой По-своему я с тобой согласна. Но все же конкретно для этой пары больше придерживаюсь версии не-любви, в Хелле вообще сложно прописать взаимную любовь.
/Melissa/, буду теперь знать про нити, спасибо)) В Хэллсинге у всех однобокая любовь к войне и крови, остальные чувства еще более ущербные, и герои все один другого несчастнее.
-
-
23.02.2010 в 18:27Воздух пропитался запахом гари: горелой плоти, пластика, химических реагентов. И все кругом было какое-то липко-ветхое. Казенный кафель ехидно щурился черными пустотами сколов, щеголял побуревшими подтеками, которые никто не торопился убирать, словно в насмешку над новыми «посетителями», чтобы последним, что они видят в жизни, были убогие последствия смерти на стенах. Особенно это должно было впечатлять даже не безвольных жертв экспериментов, а тех, кто пришел сюда добровольно, заплатив огромную цену за возможность полюбоваться на интерьер обители Дока, прежде чем милосердный мрак поглотит агонизирующее тело, чтобы потом, после, выплюнуть обратно не человека, но сгусток темноты.
Уолтер потряс головой, прогоняя тоскливые мысли. Но о чем еще можно думать, лежа на холодном столе, словно труп, который забыли в морге? Острый свет хирургической лампы жалил глаза, утверждая враждебность и безнадежность этого места.
Слезать на загаженный пол босиком не хотелось, видно щепетильность и любовь к порядку Уолтер умудрился протащить даже в нынешнее свое состояние. Он свесил ноги, натягивая на себя простыню и оглядываясь в поисках одежды. Однако взгляд постоянно ускользал, приковывался к бледной, но молодой, не обвислой коже, пальцы недоверчиво пробегались по мышцам рук, вернувшим былую твердость. То, что казалось невозможным, стало реальностью.
- Нравится? – Уолтер едва не свалился с шаткого стола, услышав звонкий голос. С досадой он вспомнил, что его лески, как и одежда, остались где-то за пределами операционной.
- Кто здесь?
У стены не спеша, будто Чеширский кот из детской сказки, материализовалась ушастая головная боль Миллениума. Этот несносный котяра сводил Уолтера с ума еще полвека назад, появляясь и исчезая абсолютно непредсказуемо и бессистемно, выводя из себя, заставляя терять терпение и делать глупости.
- Ты, - бросил Уолтер, презрительно оглядывая Шредингера. Он умудрялся раздражать его даже растрепанными волосами и острыми коленками.
- Чего уставился, старичок? – поддразнил Шредингер, подходя ближе, - Ты теперь такой же мальчишка, не это ли было твоей мечтой, дедуля?
- Не называй меня так, - прошипел Уолтер, прикидывая, успеет ли он выдавить глаза мелкому поганцу.
Поганец подошел еще ближе, и бывший дворецкий почувствовал себя экспонатом в музее. В шальных кошачьих зрачках горел азарт исследователя.
- Так как, нравится снова чувствовать себя молодым? – повторил Шредингер, только что плотоядно не облизываясь.
Уолтеру до жути хотелось, чтобы от сумасшедшего кота его отделял как минимум привычный костюм и несколько сверкающих нитей, а не жалкая простыня, норовящая сползти на пол. Тем более, что тело реагировало на эту близость как-то странно, словно его гормоны тоже вернулись в свое шестнадцатилетнее состояние.
- Что ты творишь? - облизывая внезапно пересохшие губы, спросил Уолтер, пытаясь отодвинуться подальше. Стол угрожающе заскрипел и накренился. Весь обзор теперь закрывали насмешливые глаза с пульсирующими зрачками. Им в такт и весьма ощутимо пульсировал и член Уолтера.
- Сейчас повеселимся… я позволю тебе вспомнить молодость. - Звук был похож на шипение и мурлыканье одновременно. - Не думал же ты, что молодое тело вернет тебе прожитую жизнь обратно? Ты ведь не так наивен, не так ли?
Уолтер вздрогнул от прикосновения холодных ладоней к груди, словно загипнотизированный, позволил опрокинуть себя, вновь подставляя лицо острому свету и жаркому шепоту.
- Если не повезет – ты еще узнаешь, какого это – всегда выглядеть мальчишкой, научишься получать удовольствие, дурачить всех вокруг, смиришься с тем, что никто никогда не воспримет тебя всерьез.
Почувствовав язык на своем соске, Уолтер вздрогнул, как от удара током.
- Тише, стол не выдержит таких реакций, - усмехнулся Шредингер, последовательно вылизывая живот, ребра, ключицы, придавливая запястья к холодному металлу.
- Выдержит, - выдохнул Уолтер, смутно понимая, что вообще говорит, - отпусти.
- Нет, ты будешь лежать смирно, и будешь меня слушать, - промурлыкал Шредингер, отдергивая простыню. Сам он уже оказался обнаженным, отправив свою нелепую форму невесть куда во времени и пространстве.
Удовлетворенный увиденным, Шредингер лег сверху и начал по-кошачьи тереться всем телом о тело Уолтера, с каждым толчком бедер заставляя того тихо стонать и закатывать глаза.
Полуослепший, потерявшийся в ощущениях, Уолтер подавался навстречу, ненавидя себя и новое тело за такую реакцию.
- Вкус предательства сладок, как подгнившее яблоко, - продолжал нашептывать Шредингер, - скажи, Уолтер, тебе нравится? Почему ты не хочешь сказать, тебе нравится быть Иудой, Уолтер, ты добровольно лег на этот стол, Уолтер, ответь, почему? Я покажу тебе, что такое бессмертие и вечность. Добро пожаловать в наш цирк уродов, Уолтер, еще один выкидыш эксперимента!
Последние слова он практически выкрикнул, двигаясь резко и быстро, Уолтер выгибался под ним, извивался, жалобно скрипел металл.
Потом внезапно раздался треск, крик, скрежет, стол подозрительно накренился, просел и рухнул на грязный пол двумя потными запачканными спермой телами и грудой бесполезных железяк.
- Вот и повеселились, - поднимаясь на ноги, проворчал Уолтер.
- Ты сам сказал, что выдержит, - заметил Шредингер, лениво разглядывая обломки.
- Ты бы меня еще глубже в транс ввел, я бы тебе еще не такое сказал, скотина.
- Ну зачем же так грубо? Я, между прочим, этого полвека ждал.
Уолтер покачал головой.
- Нет. Ты ждал, что я откажусь.
На миг Шредингер застыл, словно вся вселенная обрушилась на него своей бесконечностью, сдавила стенками проклятого ящика.
- У тебя, по крайней мере, был выбор.
И тут же озорно улыбнулся:
- Последствия выбора иногда бывают даже интереснее. Скоро поймешь.
И исчез, оставив Уолтера наедине с разгромленной операционной и мутными мыслями.
-
-
23.02.2010 в 18:47- Ты бы меня еще глубже в транс ввел, я бы тебе еще не такое сказал, скотина.
Отличная фраза, чем-то зацепила
Не заказчик
ПС. покоробили "лески". На мой взгляд, слово подходящее больше для стёбов.
-
-
23.02.2010 в 18:58я тебя люблю!
это моё было)))
-
-
23.02.2010 в 18:59если честно, сначала мне и в голову не пришло писать про сломанный стол, что он не выдержал. Меня переклинило, и понесло в степь экспериментов, вроде того, что на этом операционном столе под умелыми ручками Уолтера и Шредингера издох какой-нибудь упырь или еще кто, после чего и происходит ключевой диалог.
Но потом глаза мои открылись))))
Между этими двумя любовь может быть реально либо "вечная" либо "до гроба", или не быть никакой, и в размер драббла любовь не вошла.
По поводу лесок: я в терминологии не очень разбираюсь, для меня они выглядят как лески, и в мыслях не было стебать оружие Уолтера.
-
-
23.02.2010 в 19:02все взаимно
надеюсь, не разочаровала
-
-
23.02.2010 в 19:03надеюсь, не разочаровала
да ты ж моя дуся)) я в полном экстазе
-
-
23.02.2010 в 19:08-
-
23.02.2010 в 19:09Мне понравилось! ))
-
-
23.02.2010 в 19:15жо..философию и психологию, а главное - оно как-то непроизвольно так, исподвольСпасибо!
-
-
23.02.2010 в 19:51Более ходовые все-таки "нити". Но это, право, мелочь. Драббл все равно хороший.
Между этими двумя любовь может быть реально либо "вечная" либо "до гроба", или не быть никакой
По-своему я с тобой согласна. Но все же конкретно для этой пары больше придерживаюсь версии не-любви, в Хелле вообще сложно прописать взаимную любовь.
-
-
23.02.2010 в 20:19В Хэллсинге у всех однобокая любовь к войне и крови, остальные чувства еще более ущербные, и герои все один другого несчастнее.