- Да где его черти носят?! – Интегра раздраженно меряла шагами специально для этой встречи арендованного конференц-зала отеля Hilton на Парк-Лейн. – Этот ватиканский пижон вообще знает такие слова как «пунктуальность» или «этикет»?! Или он считает, что это прилично – уже в который раз заставлять его ждать? Его преосвященство епископ католической Церкви Энрико Максвелл изволил опаздывать уже на пятнадцать минут. - Так, Уолтер, засекай время, - скомандовала окончательно вышедшая из себя леди, - если он не явится через десять минут, то я разворачиваюсь и уезжаю. И пусть сам является в особняк и ждет «окна» в моем графике. - Слушаюсь, миледи, - невозмутимо отозвался дворецкий, щелкнув крышечкой брегета и приоткрывая окно, чтобы хоть чуть-чуть проветрить помещение, которое его госпожа не преминула прокурить до состояния «хоть топор вешай» за время ожидания.
- Приношу свои самые искренние извинения, - ровно в тот момент, когда Хеллсинг уже готова была собрать со стола все папки с документами, за дверью послышались торопливые шаги, и на пороге возник глава XIII дивизиона собственной персоной в сопровождении неизменного отца Рональдо. – Это опоздание – совершенно не моя вина. - Молодой человек, - уже не слишком сдерживая язвительность, процедила Интегра, позабыв о том, что ее визави на пару лет старше ее самой, - как я погляжу, вы не только в музее заблудиться способны, но и в двух с половиной коридорах отеля. Какие шедевры живописи на этот раз так увлекли вас, что вы где-то блуждали лишних почти полчаса? - Право, миледи, не будьте так строги, - несколько нервно попытался обратить в шутку выпад девушки Энрико. – Ваши английские пробки способны задержать даже ангелов Господних… - Не болтайте ерунды, Максвелл! – резко оборвала его Хеллсинг, машинально отметив про себя, что выглядит, несмотря на свою браваду, католик так, словно в лимузине ему явился Люцифер и лично сообщил в каком именно «теплом местечке» преисподней его душу с нетерпением ждут после смерти. – У вас был эскорт от самого Хитроу и «зеленый коридор» до отеля, а пробок сегодня – кот наплакал. Ей показалось, или при слове «кот» глаза епископа как-то затравленно блеснули? - Эм-м-м… - замялся обычно бойкий и острый на язык Максвелл, одновременно пытаясь незаметно заправить обратно в свой «хвостик» выбившуюся из него прядку. И эта заминка окончательно убедила девушку, что за время пути произошло нечто странное, о чем он совершенно не хочет распространяться. - Ми-ия-ау! – требовательно мяукнула запрыгнувшая с улицы на карниз приоткрытого окна на первом этаже черная, как смоль, кошка. – Мяф! – снова издала звук животинка, соскакивая в комнату и важно шествуя по паркету между двумя главами организаций. Киска явно рассчитывала на то, что ее покормят. - Господь моя защита, - с округлившимися глазами выдохнул Энрико, торопливо крестясь. – Опять она… уже третий раз за сегодня… И тут до Интегры, удивленно наблюдавшей за метаморфозами поведения епископа, внезапно дошло, что было причиной опоздания того на встречу. - Боже мой, - согнувшись в три погибели в кресле, до слез хохотала леди. – Неужели ты веришь в приметы? Расслабься, пижон, это же просто сбой в матрице…
А переговоры пришлось перенести в особняк, куда кошки любых мастей со следующего дня боялись даже на пушечный выстрел подходить, распуганные одной очень черной и лохматой собакой.
На мой взгляд, вышло нисколько не глуповато. Имхо, автор на себя наговаривает По мне так очень даже симпатично! Ничего не имею против такой интерпретации))
Расслабься, пижон, это же просто сбой в матрице… Да! Она всё ещё имеет нас
Еще один день близится к концу. Затянувшееся ожидание плывет в воздухе над их круглым столиком из цветного пластика. Оседает в ее стакане, вперемешку с коктейлем. Скребется в звенящих от постоянного напряжения висках. - Полагаю, Ватикан осознает необходимость вмешательства. И ваша карающая длань, - глаза из-под очков не щурятся. Смотрят прямо вперед. Ни наемка на иронию. Слишком ничтожен повод, слишком многое на карте. – Силы, которыми вы располагаете, не окажутся лишними в этом вопросе. Уверена, Ватикан как никогда трезво, - тут в уголок губ все же ползет изгиб, - подойдет к принятию решения. Но Максвелл напряженно цедит свой коктейль сквозь трубочку и молчит. Его брови подрагивают, он, кажется, силится что-то сказать. Неужто так задела тема пьянки? Черная кошка движется быстро. Легко, как и положено хищнику. Ее горбатая спина выгибается, словно дьявольский горб. По коже ползут мурашки. «От пустых страхов не спасает даже сан архиепископа», - который раз отмечает про себя леди Интегра. Пауза порядком затягивается. – Вы что-то побледнели, хотя нет, скорее позеленели, Максвелл. ...Он не мог вспомнить свой первый взгляд на мир, но чуял: над его колыбелькой, спустя день и год, - каждый вечер нависала именно такая. Утробно мурлыкала. И скалилась. У них у всех были родители. И их веселые лица, полные красоты и силы, освещали путь. У него – только стенки колыбели, обтянутые тканью. Он вскоре понял, что ткань – не железо. И не крест. А кошка не вампир. Она не боится. И высота прутьев ее не смущает. Она скребется каждую ночь у самой его головы. Еще чуть-чуть и когти заковыряются у него внутри… Кажется, он все это выдумал тогда, чтобы тот мальчик обоссался от страха и упал на колени. Потому, что ему не слабо. Нет ему ничего не… Она крадется. Глаза как гной – бледно- желтые. Тварь. Та же, что скакала к нему из темноты комнаты. А Александр гладил, держал за руку и говорил, что… Нет Силы способной противостоять Господу. НЕТ. И его язык повторял. Прилипая к небу … Он не хотел помнить, почему ненавидит кошек. Должно быть, это аллергия.
- Неужели ты веришь в приметы, архиепископ? - Верования - удел еретиков, - пена в уголках его тонких губ засыхает мгновенно. При упоминании еретиков левый глаз округляется и начинает подергиваться, будто пораженный тиком. Забавное искажение. Слабость мышц лица. Слабость вообще. Интегра едва сдерживала презрительную улыбку при первых их встречах. Теперь это вызывает лишь раздражение. Ближе к делу. - Как бы то ни было, кошка заставила вас покрыться потом, Энрико. Дурное предзнаменование для экзекуторов? - приватные беседы хороши лишь одним. Никаких формальностей. - Просто не выношу кошек, - он морщится смачно, с какой-то застарелой обидой. А усатая тварь с голодным блеском в больших напоминающих куриные желтки глазах довольно подходит и, задрав хвост, начинает тереться об его окутанную сутаной ногу. Теперь он точно видит: на ее узкой, утыканной клоками черной шерсти морде - ухмылка. Кончик ленты заставляет животное напрячься. Мгновение - и когтистая лапа вонзается в сиреневую перевязь. «А вопль его подобен грому... - усмехается Интегра, - только в головах простых католиков». На самом деле архиепископ визжит. Причем оглушительно. И, кажется, вражда с кошками закономерна. Неслучайно его возглас, разлетающийся повсюду, так напоминает крик прижатой крысы. Она допивает свой сок и ставит стакан. Уже в тишине. Черная хищница давно скрылась. Какое-то мгновение на лице его святейшества только судорога боли. Но вскоре он приходит в себя. Стискивает щуплые кулаки, так что белеют костяшки, оправляет ленту нервными пальцами. На висках в закатном свете поблескивает испарина. - Готовы ли вы уничтожить тех тварей, что осмелились покуситься на ваше могущество? На вашу землю? На вашу плоть, - она хватает его за руку. На запястье росчерки кошачьих когтей. Алеют. Он краснеет. Даже кончики ушей среди растрепанных светлых прядей, поседевших раньше времени, горят. Лицо его наполняется яростью. Она так велика, что на ресницах поблескивают слезы: - Они поплатятся за это. Жалкие отродья. Проклятые твари. Во имя нашего Господа... - Господь на небесах. Так написано на униформе вашего отряда... - тут она позволяет себе втянуть сквозь зубы еще коктейля. Глаза блестят из-под очков. В уходящем солнце они как две огненные планеты, не иначе. – Здесь…только кошки. - Интегра, я все сказал, - голос его сух и странно спокоен. Она сомневается лишь секунду. На стенке бокала отражается знакомый силуэт. Отец Александр, как гора, чуть покосившаяся, но крепкая. Ручища его воздеты к небу. Коротко стриженая голова запрокинута. Он, очевидно, в священном экстазе. - Демоны, еретики, террористы… кошки, - шепчет Александр горячо, с какой-то отцовской заботой в голосе. - Мы уничтожим всех. Особенно, кошек. Улыбка плывет на лице Максвелла, он расправляет плечи, этот ублюдок. Еще бы, ведь рядом папочка. - Тогда нас ожидает зверская битва, - скалится Интегра, плюща во рту трубочку. Пора уходить. Дело сделано. В красном от заката небе застывает кошачий вопль.
Annatary, это вам спасибо за прекрасное исполнение
Автор № 2, вы тоже на себя наговариваете. Идиотизма я лично не увидела)) Не скрою, я вижу Максвелла несколько иначе. Но фик произвёл сильное впечатление. Жутковатое. Атмосфера этакого безумия, нечто болезненное во всём. Очень по-хеллсинговски, имхо. P.S. Но пока читала, меня мучал один вопрос: кого же автор не любит больше - Максвелла или кошек? Буду признательна, если второй автор тоже раскроется)
)кого же автор не любит больше - Максвелла или кошек? На самом деле, я люблю всех) Просто, писалось в состоянии нестояния и вышло бредово). Annatary, Сам Ты Барбара Рада, что и это принесло вам немного позитива))
535 словИнтегра давно сквозь пальцы смотрела на то, что Искариот регулярно вторгается на территории, находящиеся в ведомости ее организации с операциями по зачистке. В конце концов, они избавляли «Хеллсинг» от части работы, а ее людей – от лишнего риска. Однако, повторение, почти один в один, инцидента в Патрике – слишком нагло даже для католиков. И снова Александр Андерсон. Только теперь Интегра весьма смутно представляла, как ей удастся его вышвырнуть. В прошлый раз сыграла его неподготовленность к встрече с высшим вампиром, однако сейчас католик явно понимал, на что идет. И идет с восторгом. Еще когда вертолет снижался, она заметила два черных автомобиля, стоящих в подозрительной близости от злополучного здания. «Надеюсь, у местной полиции хватило ума послушаться нашего предупреждения, - поморщилась девушка, выбираясь из вертолета. – Впрочем, на них вроде не похоже». Однако разбираться у нее не было ни желания, ни времени. Стоило вертолет заглушить мотор, как отчетливо стали слышны глухие выстрелы, доносящиеся из дома. Второй этаж уже щерился разбитыми стеклами. Было неожиданно холодно и казалось, что вокруг на много километров нет людей. Настолько нечеловеческой была природа сил, схлестнувшихся в обветшалом доме. Интегра торопливо направилась ко входу, однако, едва она успела сделать нескольких шагов, как ее окликнул до отвращения знакомый голос: - Хеллсинг! Девушка резко обернулась. Он что, считает все это представлением, на которое и пришел полюбоваться? - Какого черта ты здесь делаешь? - прошипела Интегра, от злости забыв про все формальности. - Я могу задать тебе тот же вопрос, - глава Тринадцатого отдела Искариот, окинул ее почти изумленным взглядом, задержавшись на эфесе палаша. На его лице отчетливо промелькнуло желание сделать шаг назад. - Я собираюсь прекратить тот цирк, который, устроил твой подчиненный. Сколько можно, Максвелл, давно не перечитывал наши соглашения о подведомственных территориях? Чего ты добиваешься? Надеешься, что ваше чудовище сумеет убить Алукарда? На лице епископа появилось нечто вроде смущения. - Андерсон прибыл сюда без моего ведома, - нехотя признался Энрико. – И я бы сам с удовольствием его отозвал. Если бы знал – как. - В Тринадцатом отделе плохо с субординацией? – уничижительно осведомилась Интегра. - В Тринадцатом отделе служат живые люди, у которых есть свобода воли, со всеми отсюда вытекающими минусами и плюсами, - огрызнулся епископ. – Люди, Хеллсинг, а не цепные псы. Ты собралась внутрь одна? - А ты предлагаешь отправить на смерть пару десятков людей? Я в относительной безопасности, пока там Алукард. Сидеть и ждать в машине бесполезно – они не закончат сами, можешь мне поверить. Максвелл покосился на дом. Интегра раздраженно отвернулась и направилась к двери. В этот момент из ближайших кустов, абсолютно бесшумно, под ноги, девушке бросилась кошка. Сверкнув дикими зелеными глазами, по которым сейчас только и можно было разглядеть угольно-черного зверя, она стремительно промчалась к другому краю площадки. Интегра удержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности, только резко отшатнулась назад. И наткнулась на последовавшего за ней Максвелла. - В чем дело, Интегра Хеллсинг, - вкрадчиво поинтересовался католик, сжимая плечи налетевшей на него девушки, - где же твоя решительность? Неужели ты веришь в приметы? Интегра сердито тряхнула толовой, обернулась, сбросив его руки. - Лучше, скажи, откуда вдруг взялась твоя. У тебя хотя бы оружие есть? - Да, - с заминкой ответил Максвелл. – Идем, может быть, мне удастся его вразумить. Интегра почти сочувственно покачала головой. - И да поможет нам Бог, - тихо сказала она, вновь поворачиваясь к сотрясаемому выстрелами зданию.
CardinalSin Просто, писалось в состоянии нестояния О, я вас понимаю)) У самой такое бывает =) Но фанфик у вас получился действительно достойный благодарности)
Автор №3, у вас тоже хорошо получилось! )) И вы единственный, кто приписал ключевую фразу Максвеллу, а не Интегре. Всегда интересно видеть, как по-разному люди могут трактовать один и тот же набор ключей. И ваша трактовка тоже очень занимательна)) Чувствую себя очень счастливой)) Стоило отсутствовать неделю, как тут уже третий раз мою заявку выполнили *__* Автор, не желаете тоже открыться? Я как страна, которая должна знать своих героев в лицо))
вы единственный, кто приписал ключевую фразу Максвеллу, а не Интегре. Ага. Обидно стало за любимого католика))) Рада, что понравилось ибо, имхо, кривовато, но да..
О, первое исполнение этой заявки, от которого мне не хочется залезть в одеяло, уползти в уголок для ангста и там рассказывать батарее о поруганной чести Искариотов!.. *хнык* Спасибо, Altawista!
Altawista Ага. Обидно стало за любимого католика))) Спасибо ^^ Кстати, когда я придумывала заявку, то не предполагала, к кому именно относится фраза. Было интересно, как люди это сами будут трактовать)
-
-
27.01.2010 в 17:26Переговоры были на грани срыва.
- Да где его черти носят?! – Интегра раздраженно меряла шагами специально для этой встречи арендованного конференц-зала отеля Hilton на Парк-Лейн. – Этот ватиканский пижон вообще знает такие слова как «пунктуальность» или «этикет»?! Или он считает, что это прилично – уже в который раз заставлять его ждать?
Его преосвященство епископ католической Церкви Энрико Максвелл изволил опаздывать уже на пятнадцать минут.
- Так, Уолтер, засекай время, - скомандовала окончательно вышедшая из себя леди, - если он не явится через десять минут, то я разворачиваюсь и уезжаю. И пусть сам является в особняк и ждет «окна» в моем графике.
- Слушаюсь, миледи, - невозмутимо отозвался дворецкий, щелкнув крышечкой брегета и приоткрывая окно, чтобы хоть чуть-чуть проветрить помещение, которое его госпожа не преминула прокурить до состояния «хоть топор вешай» за время ожидания.
- Приношу свои самые искренние извинения, - ровно в тот момент, когда Хеллсинг уже готова была собрать со стола все папки с документами, за дверью послышались торопливые шаги, и на пороге возник глава XIII дивизиона собственной персоной в сопровождении неизменного отца Рональдо. – Это опоздание – совершенно не моя вина.
- Молодой человек, - уже не слишком сдерживая язвительность, процедила Интегра, позабыв о том, что ее визави на пару лет старше ее самой, - как я погляжу, вы не только в музее заблудиться способны, но и в двух с половиной коридорах отеля. Какие шедевры живописи на этот раз так увлекли вас, что вы где-то блуждали лишних почти полчаса?
- Право, миледи, не будьте так строги, - несколько нервно попытался обратить в шутку выпад девушки Энрико. – Ваши английские пробки способны задержать даже ангелов Господних…
- Не болтайте ерунды, Максвелл! – резко оборвала его Хеллсинг, машинально отметив про себя, что выглядит, несмотря на свою браваду, католик так, словно в лимузине ему явился Люцифер и лично сообщил в каком именно «теплом местечке» преисподней его душу с нетерпением ждут после смерти. – У вас был эскорт от самого Хитроу и «зеленый коридор» до отеля, а пробок сегодня – кот наплакал.
Ей показалось, или при слове «кот» глаза епископа как-то затравленно блеснули?
- Эм-м-м… - замялся обычно бойкий и острый на язык Максвелл, одновременно пытаясь незаметно заправить обратно в свой «хвостик» выбившуюся из него прядку. И эта заминка окончательно убедила девушку, что за время пути произошло нечто странное, о чем он совершенно не хочет распространяться.
- Ми-ия-ау! – требовательно мяукнула запрыгнувшая с улицы на карниз приоткрытого окна на первом этаже черная, как смоль, кошка. – Мяф! – снова издала звук животинка, соскакивая в комнату и важно шествуя по паркету между двумя главами организаций. Киска явно рассчитывала на то, что ее покормят.
- Господь моя защита, - с округлившимися глазами выдохнул Энрико, торопливо крестясь. – Опять она… уже третий раз за сегодня…
И тут до Интегры, удивленно наблюдавшей за метаморфозами поведения епископа, внезапно дошло, что было причиной опоздания того на встречу.
- Боже мой, - согнувшись в три погибели в кресле, до слез хохотала леди. – Неужели ты веришь в приметы? Расслабься, пижон, это же просто сбой в матрице…
А переговоры пришлось перенести в особняк, куда кошки любых мастей со следующего дня боялись даже на пушечный выстрел подходить, распуганные одной очень черной и лохматой собакой.
-
-
27.01.2010 в 17:34-
-
27.01.2010 в 17:40Автор
-
-
27.01.2010 в 19:25Теперь мы знаем, почему опаздывает Максвелл. Сдаётся мне, он и в музее не картины рассматривал =)
не заказчик
-
-
27.01.2010 в 22:48Расслабься, пижон, это же просто сбой в матрице…
Да! Она всё ещё имеет нас
Спасибо вам, автор! Откроетесь? )
заказчик
-
-
28.01.2010 в 01:11Еще один день близится к концу. Затянувшееся ожидание плывет в воздухе над их круглым столиком из цветного пластика. Оседает в ее стакане, вперемешку с коктейлем. Скребется в звенящих от постоянного напряжения висках.
- Полагаю, Ватикан осознает необходимость вмешательства. И ваша карающая длань, - глаза из-под очков не щурятся. Смотрят прямо вперед. Ни наемка на иронию. Слишком ничтожен повод, слишком многое на карте. – Силы, которыми вы располагаете, не окажутся лишними в этом вопросе. Уверена, Ватикан как никогда трезво, - тут в уголок губ все же ползет изгиб, - подойдет к принятию решения.
Но Максвелл напряженно цедит свой коктейль сквозь трубочку и молчит. Его брови подрагивают, он, кажется, силится что-то сказать. Неужто так задела тема пьянки?
Черная кошка движется быстро. Легко, как и положено хищнику. Ее горбатая спина выгибается, словно дьявольский горб. По коже ползут мурашки.
«От пустых страхов не спасает даже сан архиепископа», - который раз отмечает про себя леди Интегра. Пауза порядком затягивается.
– Вы что-то побледнели, хотя нет, скорее позеленели, Максвелл.
...Он не мог вспомнить свой первый взгляд на мир, но чуял: над его колыбелькой, спустя день и год, - каждый вечер нависала именно такая. Утробно мурлыкала. И скалилась.
У них у всех были родители. И их веселые лица, полные красоты и силы, освещали путь. У него – только стенки колыбели, обтянутые тканью. Он вскоре понял, что ткань – не железо. И не крест. А кошка не вампир. Она не боится. И высота прутьев ее не смущает.
Она скребется каждую ночь у самой его головы. Еще чуть-чуть и когти заковыряются у него внутри…
Кажется, он все это выдумал тогда, чтобы тот мальчик обоссался от страха и упал на колени. Потому, что ему не слабо. Нет ему ничего не…
Она крадется. Глаза как гной – бледно- желтые.
Тварь.
Та же, что скакала к нему из темноты комнаты. А Александр гладил, держал за руку и говорил, что… Нет Силы способной противостоять Господу.
НЕТ.
И его язык повторял. Прилипая к небу …
Он не хотел помнить, почему ненавидит кошек. Должно быть, это аллергия.
- Неужели ты веришь в приметы, архиепископ?
- Верования - удел еретиков, - пена в уголках его тонких губ засыхает мгновенно. При упоминании еретиков левый глаз округляется и начинает подергиваться, будто пораженный тиком. Забавное искажение. Слабость мышц лица. Слабость вообще. Интегра едва сдерживала презрительную улыбку при первых их встречах. Теперь это вызывает лишь раздражение. Ближе к делу.
- Как бы то ни было, кошка заставила вас покрыться потом, Энрико. Дурное предзнаменование для экзекуторов? - приватные беседы хороши лишь одним. Никаких формальностей.
- Просто не выношу кошек, - он морщится смачно, с какой-то застарелой обидой.
А усатая тварь с голодным блеском в больших напоминающих куриные желтки глазах довольно подходит и, задрав хвост, начинает тереться об его окутанную сутаной ногу.
Теперь он точно видит: на ее узкой, утыканной клоками черной шерсти морде - ухмылка.
Кончик ленты заставляет животное напрячься. Мгновение - и когтистая лапа вонзается в сиреневую перевязь.
«А вопль его подобен грому... - усмехается Интегра, - только в головах простых католиков». На самом деле архиепископ визжит. Причем оглушительно. И, кажется, вражда с кошками закономерна. Неслучайно его возглас, разлетающийся повсюду, так напоминает крик прижатой крысы. Она допивает свой сок и ставит стакан. Уже в тишине. Черная хищница давно скрылась. Какое-то мгновение на лице его святейшества только судорога боли. Но вскоре он приходит в себя. Стискивает щуплые кулаки, так что белеют костяшки, оправляет ленту нервными пальцами. На висках в закатном свете поблескивает испарина.
- Готовы ли вы уничтожить тех тварей, что осмелились покуситься на ваше могущество? На вашу землю? На вашу плоть, - она хватает его за руку. На запястье росчерки кошачьих когтей. Алеют.
Он краснеет. Даже кончики ушей среди растрепанных светлых прядей, поседевших раньше времени, горят. Лицо его наполняется яростью. Она так велика, что на ресницах поблескивают слезы:
- Они поплатятся за это. Жалкие отродья. Проклятые твари. Во имя нашего Господа...
- Господь на небесах. Так написано на униформе вашего отряда... - тут она позволяет себе втянуть сквозь зубы еще коктейля. Глаза блестят из-под очков. В уходящем солнце они как две огненные планеты, не иначе. – Здесь…только кошки.
- Интегра, я все сказал, - голос его сух и странно спокоен.
Она сомневается лишь секунду. На стенке бокала отражается знакомый силуэт.
Отец Александр, как гора, чуть покосившаяся, но крепкая. Ручища его воздеты к небу. Коротко стриженая голова запрокинута. Он, очевидно, в священном экстазе.
- Демоны, еретики, террористы… кошки, - шепчет Александр горячо, с какой-то отцовской заботой в голосе. - Мы уничтожим всех. Особенно, кошек.
Улыбка плывет на лице Максвелла, он расправляет плечи, этот ублюдок. Еще бы, ведь рядом папочка.
- Тогда нас ожидает зверская битва, - скалится Интегра, плюща во рту трубочку.
Пора уходить. Дело сделано. В красном от заката небе застывает кошачий вопль.
-
-
28.01.2010 в 02:29Сам Ты Барбара, откроюсь
Автор №2, а у вас очень "напряженно" вышло. И даже драматично. Интересное исполнение.
Автор №1
-
-
28.01.2010 в 22:45Автор № 2, вы тоже на себя наговариваете. Идиотизма я лично не увидела)) Не скрою, я вижу Максвелла несколько иначе. Но фик произвёл сильное впечатление. Жутковатое. Атмосфера этакого безумия, нечто болезненное во всём. Очень по-хеллсинговски, имхо.
P.S. Но пока читала, меня мучал один вопрос: кого же автор не любит больше - Максвелла или кошек?
Буду признательна, если второй автор тоже раскроется)
-
-
28.01.2010 в 23:11Просто, писалось в состоянии нестояния и вышло бредово).
Annatary, Сам Ты Барбара Рада, что и это принесло вам немного позитива))
-
-
04.02.2010 в 18:53-
-
04.02.2010 в 21:46Просто, писалось в состоянии нестояния
О, я вас понимаю)) У самой такое бывает =) Но фанфик у вас получился действительно достойный благодарности)
Автор №3, у вас тоже хорошо получилось! )) И вы единственный, кто приписал ключевую фразу Максвеллу, а не Интегре. Всегда интересно видеть, как по-разному люди могут трактовать один и тот же набор ключей. И ваша трактовка тоже очень занимательна))
Чувствую себя очень счастливой)) Стоило отсутствовать неделю, как тут уже третий раз мою заявку выполнили *__*
Автор, не желаете тоже открыться? Я как страна, которая должна знать своих героев в лицо))
всё тот же временами отсутствующий заказчик
-
-
04.02.2010 в 22:23Ага. Обидно стало за любимого католика)))
Рада, что понравилось ибо, имхо, кривовато, но да..
-
-
04.02.2010 в 22:23Спасибо, Altawista!
-
-
04.02.2010 в 23:18-
-
05.02.2010 в 23:22Ага. Обидно стало за любимого католика)))
Спасибо ^^
Кстати, когда я придумывала заявку, то не предполагала, к кому именно относится фраза. Было интересно, как люди это сами будут трактовать)