- Так сильно боишься темноты, капитан? – ему все равно. Этой орясине на все на свете наплевать, кроме собственного удовольствия – Бернадотте понимал это, от этого сжимались зубы и сводило скулы. Сдохни хоть весь его отряд на этом задании, он только вежливо посмотрел бы на внутренности. Чертов изверг! - Я не хотел, - он не столько говорит, сколько шепчет. Как красиво было бы прижать ее к своей груди – как в кино. Но ему даже обнимать нечего – Виктория была достаточно вампиром, чтобы распасться в мелкую пыль. Только и успела, что изумленно округлить глаза после выстрела почти в упор. Он не виноват. Он не виноват, что у нее красные глаза и кровожадная усмешка! Что у нее руки по локоть в крови и все лицо перемазано алым! Он не виноват, что она так пугает… в этом своем состоянии. Однажды он уже побегал от нее, когда она так… перекинулась. Только и успел, что выпрыгнуть в окно – это и спасло. Викторию тогда накачали транквилизаторами. Про нее еще сказали тогда «нестабильна». Он про себя отметил – чокнутая. Чокнутая, но любимая. И пугающая. - Я не хотел! – рявкнул он на усмешку вампира. – Уйди! – и с силой пнул по голенищу сапога, когда Алукард без малейшего сожаления прошелся по праху, который Пип пытался сгрести в одну кучу с пола. Только руки не слушались, совсем не слушались, а мусора на полу столько же, сколько… - Из-за вас, юноша, организация несет большие потери, - Бернадотте застыл, когда почувствовал, что вампир оказался за его спиной. – Одна эта боевая единица заменяла половину твоего отряда. А ты ее убил. - Я не хотел! – почти с отчаяньем воскликнул Бернадотте, вскакивая и оборачиваясь. Через секунду наемник в голос завопил, когда его вздернули за косу на высоту двух с лишним метров. – Я не хотел, - кривясь, повторил он. Отчего-то убедить в этом «родителя» Виктории было особенно важно. - Ты сломал мою игрушку, недомерок, - спокойно произнес Алукард. – Знаешь, как забавно погружать человека во тьму? А ведь она почти уже стала настоящим вампиром, одно удовольствие было смотреть, как она постепенно звереет. И с чем мне играть теперь? - Что? – обескуражено спросил Пип. – Она же… она же мертва, понимаешь ты? Она мертва! - Бестолковая девчонка, надо было догадаться, что стоит держаться подальше от человека с обоймой серебряных патронов. Это даже не освященные клинки, это похуже будет, - продолжил Алукард, как будто вовсе не слушая Пипа. - Тебе что, плевать на нее?! - Абсолютно, - холодно ответил он, с усмешкой глядя на разевающего рот Пипа. – Кто она мне? Мать? Дочь? Хозяйка? Хотя бы любовница? Так, подобранный на помойке котенок. Я, знаешь ли, всегда любил тупых зверушек. Так забавно пищат, когда им на спину наступаешь. А теперь ты моего котенка убил. Знаешь, что будет теперь? - Я… - Пип снова захрипел, когда сильная и подвижная, как у паука, ладонь вцепилась в его горло, сдавив до потери дыхания. Алукард задумчиво вгляделся в глаза наемника. - Так я и думал, - скучливо произнес он, - перед девчонками хорохоримся, а сам еще ни одну шлюху не поимел, потому что брезгливый. Берег себя для котенка с помойки, - Алукард скучливо зевнул. – Ну что же. Ты ее убил, ты ее заменишь. В конце концов, когда страдающий человек сходит во Тьму, это еще интереснее, - маниакально усмехнулся Алукард, подтягивая шею Бернадотте к своим клыкам. – Особенно если он так боится темноты.
-
-
26.01.2010 в 17:02- Так сильно боишься темноты, капитан? – ему все равно.
Этой орясине на все на свете наплевать, кроме собственного удовольствия – Бернадотте понимал это, от этого сжимались зубы и сводило скулы. Сдохни хоть весь его отряд на этом задании, он только вежливо посмотрел бы на внутренности. Чертов изверг!
- Я не хотел, - он не столько говорит, сколько шепчет.
Как красиво было бы прижать ее к своей груди – как в кино. Но ему даже обнимать нечего – Виктория была достаточно вампиром, чтобы распасться в мелкую пыль. Только и успела, что изумленно округлить глаза после выстрела почти в упор.
Он не виноват. Он не виноват, что у нее красные глаза и кровожадная усмешка! Что у нее руки по локоть в крови и все лицо перемазано алым! Он не виноват, что она так пугает… в этом своем состоянии. Однажды он уже побегал от нее, когда она так… перекинулась. Только и успел, что выпрыгнуть в окно – это и спасло. Викторию тогда накачали транквилизаторами. Про нее еще сказали тогда «нестабильна». Он про себя отметил – чокнутая. Чокнутая, но любимая. И пугающая.
- Я не хотел! – рявкнул он на усмешку вампира. – Уйди! – и с силой пнул по голенищу сапога, когда Алукард без малейшего сожаления прошелся по праху, который Пип пытался сгрести в одну кучу с пола. Только руки не слушались, совсем не слушались, а мусора на полу столько же, сколько…
- Из-за вас, юноша, организация несет большие потери, - Бернадотте застыл, когда почувствовал, что вампир оказался за его спиной. – Одна эта боевая единица заменяла половину твоего отряда. А ты ее убил.
- Я не хотел! – почти с отчаяньем воскликнул Бернадотте, вскакивая и оборачиваясь. Через секунду наемник в голос завопил, когда его вздернули за косу на высоту двух с лишним метров. – Я не хотел, - кривясь, повторил он. Отчего-то убедить в этом «родителя» Виктории было особенно важно.
- Ты сломал мою игрушку, недомерок, - спокойно произнес Алукард. – Знаешь, как забавно погружать человека во тьму? А ведь она почти уже стала настоящим вампиром, одно удовольствие было смотреть, как она постепенно звереет. И с чем мне играть теперь?
- Что? – обескуражено спросил Пип. – Она же… она же мертва, понимаешь ты? Она мертва!
- Бестолковая девчонка, надо было догадаться, что стоит держаться подальше от человека с обоймой серебряных патронов. Это даже не освященные клинки, это похуже будет, - продолжил Алукард, как будто вовсе не слушая Пипа.
- Тебе что, плевать на нее?!
- Абсолютно, - холодно ответил он, с усмешкой глядя на разевающего рот Пипа. – Кто она мне? Мать? Дочь? Хозяйка? Хотя бы любовница? Так, подобранный на помойке котенок. Я, знаешь ли, всегда любил тупых зверушек. Так забавно пищат, когда им на спину наступаешь. А теперь ты моего котенка убил. Знаешь, что будет теперь?
- Я… - Пип снова захрипел, когда сильная и подвижная, как у паука, ладонь вцепилась в его горло, сдавив до потери дыхания. Алукард задумчиво вгляделся в глаза наемника.
- Так я и думал, - скучливо произнес он, - перед девчонками хорохоримся, а сам еще ни одну шлюху не поимел, потому что брезгливый. Берег себя для котенка с помойки, - Алукард скучливо зевнул. – Ну что же. Ты ее убил, ты ее заменишь. В конце концов, когда страдающий человек сходит во Тьму, это еще интереснее, - маниакально усмехнулся Алукард, подтягивая шею Бернадотте к своим клыкам. – Особенно если он так боится темноты.