- Они не появятся больше. Еще бы они появились после того, как их пополам разорвали. Рип сглотнула и попыталась сосредоточиться на речи Гюнше, вот что было действительно интересно, а не какие-то там наркодельцы. Она впервые за три года службы с ним рядом услышала его речь. - Живая? Рип захотелось посмеяться – нет, уже два года как нет. Но сейчас еще менее живая, чем обычно. - Куда они тебя задели? Сюда? Ван Винкль не сопротивлялась, когда он отвел руку, которой она судорожно зажимала развороченный пулей бок, в сторону. Навылет, она знала. Практически чувствовала, как ветер свищет в дырке, ха-ха. На самом деле ее уже ранили однажды, именно в это самое место. Она отлично помнила ощущение свинца в собственной требухе. Это было определенно гаже, чем сейчас. - У тебя осталась вода? Не отключайся. Рип понимает, что он знает. Что она слабый вампир, совсем немощный. Вон, смерть ей даже зрение не подправила. Управлять пулями – это не дырки в теле залечивать. Но она продержится, конечно, дольше, чем простой человек. Простому человеку повезло бы, он агонизировал меньше. Они в полутора сутках пути от базы, она не дотянет, даже если он взвалит ее на плечо и понесется. - Не отключайся. Голос у него приятный. Бархатный, мягкий. Может, он не говорит, потому что не хочет привлекать внимания? С таким голосом неизбежно. - Придется терпеть. Будет больно – кричи. Пальцы у него шершавые, но теплые. Раздевает, стаскивая камуфлированную куртку. Что там осматривать? Там только мух кормить, она же, дура самонадеянная, даже аптечки не взяла с собой. Рип чувствует сперва, как вокруг раны – даже не смотря на бок, она могла сказать, что там нечто премерзкое – запорхали его пальцы. Плохо, совсем плохо. Она закашлялась, подавившись собственной кровью – густой, черной и гадливо-вязкой. Такая у всех искусственных вампиров. Гадость. А еще бок горит огнем. Очень странное ощущение, учитывая, что общая температура тела у нее едва ли выше двадцати градусов. И тем страннее ощущение прохлады. Влажной такой. Рип тяжело фокусировать на чем-то взгляд. Она видит сначала, как он – вроде бы – красивым жестом рванул край хлопковой майки, которую носил под камуфляжем. Очень «чистый» бинт, но что поделать? А потом снова прохлада. Мокрая, приятная, свежая. Рип дергалась от этих влажных прикосновений, осознавая медленно, очень медленно, что это такое. Ганс выглядел в такой позе забавно, но не смешно. Слишком внушительный мужчина. И было что-то очень звериное в нем. Все верно, это очень даже логично – ведь он зализывал ей рану. Медленно, осторожно, чутко дергаясь всем телом на каждую ее судорогу, он со все таким же каменным выражением лица проводил языком вверх и вниз по ее коже, оставляя влажные дорожки, мгновенно высыхавшие в здешней парилке. И хотя лицо его было бесстрастным, глаза его светились, и Рип понимала, что разгоряченному сражением и кровью, этому истукану тоже до боли хочется крови – как и ей. Недаром они в самом прямом смысле одной крови. Ему хочется вцепиться ей в бок зубами и рвануть кусок мяса на себя, растерзывая трепещущее, жалкое и загнанное тело под собой, но он сдерживается. «Слюна в моем случае неплохой антисептик». Звучит правильно и логично, но – черт возьми! – у нее захватывает дух и сводит ноги, а это отдает болью к ране, каждым толчком крови. И это не просто так, и это очень смешно, Рип даже давится одним коротеньким «хи-хи», осознавая, что пока ее тело начинает медленно, по-вампирски, умирать, она перевозбуждена вот такой вот медициной. Когда оборотень отстраняется, Рип бессильно и благодарно выдыхает. Это было тяжело. Вытерпеть тяжело. Он накладывает жгут, потом перевязывает рану, быстро, четко, не тратя ни одного лишнего движения. Человек-автомат. Его так и дразнят в Батальоне. Вот только и от Рип не укрывается, что оборотню… понравилось оказывать ей первую помощь. - Доберемся за двенадцать часов. Держись крепко, - отрезает он, подхватывая ее на руки. От первого его не то прыжка, не то спурта у нее захватывает дыхание, а еще оглушает новым приступом спазмов в том месте, где еще недавно была ее… печень или селезенка? Неважно. Этого его «бережного обращения» хватает, чтобы она провалилась в беспамятство. И так, наверное, даже лучше. Разбираться с такой внезапно возникшей… ну, пусть это будет «симпатия», в любом случае нужно в более мирной обстановке.
-
-
14.01.2010 в 00:43- Они не появятся больше.
Еще бы они появились после того, как их пополам разорвали. Рип сглотнула и попыталась сосредоточиться на речи Гюнше, вот что было действительно интересно, а не какие-то там наркодельцы. Она впервые за три года службы с ним рядом услышала его речь.
- Живая?
Рип захотелось посмеяться – нет, уже два года как нет. Но сейчас еще менее живая, чем обычно.
- Куда они тебя задели? Сюда?
Ван Винкль не сопротивлялась, когда он отвел руку, которой она судорожно зажимала развороченный пулей бок, в сторону. Навылет, она знала. Практически чувствовала, как ветер свищет в дырке, ха-ха. На самом деле ее уже ранили однажды, именно в это самое место. Она отлично помнила ощущение свинца в собственной требухе. Это было определенно гаже, чем сейчас.
- У тебя осталась вода? Не отключайся.
Рип понимает, что он знает. Что она слабый вампир, совсем немощный. Вон, смерть ей даже зрение не подправила. Управлять пулями – это не дырки в теле залечивать. Но она продержится, конечно, дольше, чем простой человек. Простому человеку повезло бы, он агонизировал меньше. Они в полутора сутках пути от базы, она не дотянет, даже если он взвалит ее на плечо и понесется.
- Не отключайся.
Голос у него приятный. Бархатный, мягкий. Может, он не говорит, потому что не хочет привлекать внимания? С таким голосом неизбежно.
- Придется терпеть. Будет больно – кричи.
Пальцы у него шершавые, но теплые. Раздевает, стаскивая камуфлированную куртку. Что там осматривать? Там только мух кормить, она же, дура самонадеянная, даже аптечки не взяла с собой.
Рип чувствует сперва, как вокруг раны – даже не смотря на бок, она могла сказать, что там нечто премерзкое – запорхали его пальцы. Плохо, совсем плохо. Она закашлялась, подавившись собственной кровью – густой, черной и гадливо-вязкой. Такая у всех искусственных вампиров. Гадость. А еще бок горит огнем. Очень странное ощущение, учитывая, что общая температура тела у нее едва ли выше двадцати градусов. И тем страннее ощущение прохлады. Влажной такой.
Рип тяжело фокусировать на чем-то взгляд. Она видит сначала, как он – вроде бы – красивым жестом рванул край хлопковой майки, которую носил под камуфляжем. Очень «чистый» бинт, но что поделать? А потом снова прохлада. Мокрая, приятная, свежая. Рип дергалась от этих влажных прикосновений, осознавая медленно, очень медленно, что это такое.
Ганс выглядел в такой позе забавно, но не смешно. Слишком внушительный мужчина. И было что-то очень звериное в нем. Все верно, это очень даже логично – ведь он зализывал ей рану. Медленно, осторожно, чутко дергаясь всем телом на каждую ее судорогу, он со все таким же каменным выражением лица проводил языком вверх и вниз по ее коже, оставляя влажные дорожки, мгновенно высыхавшие в здешней парилке. И хотя лицо его было бесстрастным, глаза его светились, и Рип понимала, что разгоряченному сражением и кровью, этому истукану тоже до боли хочется крови – как и ей. Недаром они в самом прямом смысле одной крови. Ему хочется вцепиться ей в бок зубами и рвануть кусок мяса на себя, растерзывая трепещущее, жалкое и загнанное тело под собой, но он сдерживается.
«Слюна в моем случае неплохой антисептик».
Звучит правильно и логично, но – черт возьми! – у нее захватывает дух и сводит ноги, а это отдает болью к ране, каждым толчком крови. И это не просто так, и это очень смешно, Рип даже давится одним коротеньким «хи-хи», осознавая, что пока ее тело начинает медленно, по-вампирски, умирать, она перевозбуждена вот такой вот медициной.
Когда оборотень отстраняется, Рип бессильно и благодарно выдыхает. Это было тяжело. Вытерпеть тяжело.
Он накладывает жгут, потом перевязывает рану, быстро, четко, не тратя ни одного лишнего движения. Человек-автомат. Его так и дразнят в Батальоне. Вот только и от Рип не укрывается, что оборотню… понравилось оказывать ей первую помощь.
- Доберемся за двенадцать часов. Держись крепко, - отрезает он, подхватывая ее на руки.
От первого его не то прыжка, не то спурта у нее захватывает дыхание, а еще оглушает новым приступом спазмов в том месте, где еще недавно была ее… печень или селезенка? Неважно. Этого его «бережного обращения» хватает, чтобы она провалилась в беспамятство.
И так, наверное, даже лучше. Разбираться с такой внезапно возникшей… ну, пусть это будет «симпатия», в любом случае нужно в более мирной обстановке.
-
-
14.01.2010 в 00:50-
-
14.01.2010 в 09:11Исполнено отлично, невероятно атмосферно)) и герои у вас такие... настоящие)))
Спасибо, автор
Заказчик
-
-
14.01.2010 в 14:03i_am_sinner спасибо за комплимент)
-
-
15.01.2010 в 18:19Автор, спасибо вам!
-
-
18.01.2010 в 00:49Понравилось очень)
-
-
18.01.2010 в 01:29