Они обе помнили, как все началось, но с большим трудом вспомнили, когда закончилось. Этот католический хлыщ стукнул свою монашку по голове и громко скомандовал ей «фас», а уж потом леди Хеллсинг весьма ловко загородилась подопечной. А момент, когда у Виктории окончательно сносило крышу… ну, наверное, после десятого удара каблуком в живот. Очнулись они синхронно от тихого плача. Плакала монашка – лицо в кровь, на полу останки сбитой бутылки дорогого вина, которое не успели допить «мирно совещавшиеся» начальнички. Кто из них там кому и что сказал такого, чтобы аж цепных собак с поводка спускать? Часы показали, что с провала в памяти прошло тридцать минут. У Виктории в клыках кровожадно торчал кусок кружевного чулка, а костяшки уже регенерировали. В пальцах Юмико был стиснут клок блондинистых волос. Плакала девчонка не переставая, утирая лицо кровавыми руками – осколки стекла впивались в загрубевшую от постоянной «работы» с мечом кожу. Тогда-то Виктория и опомнилась. Злобно покосившись на спешно захлопнутую дверь, в которую ретировались начальнички – вот шустрые тараканы! – Серас почти насильно выдернула у японки ладонь и поморщилась – дело дрянь, под кожей засели мелкие кусочки стекла. Вампирша встала, чтобы сходить за водой, подергала ручку на совесть бронированной двери – не поддалась. Плюнула и вернулась к столу. - Ты бы встала, на полу холодно. Руку давай, - скомандовала Виктория. – Ну чего ты плачешь, я тебя покалечила? Глотающая слезы Юмико помотала головой и гундосо выдала, что так всегда после «отходняка», иначе не получается. Серас сочувственно покачала головой – а вот у нее всегда колени дрожали. Даже сейчас. Ранки промывали вином из второй бутылки – экономно, по чуть-чуть. Юмико шипела, а Серас удивлялась, что они как-то, катаясь в клубке по полу, умудрились и ее не расколотить. За диванчиком, на котором сидел Максвелл, обнаружились еще и полбутылки коньяка. Такаги сделала солидное выражение лица – видимо, переговоры предстояли очень серьезные. Серас снисходительно фыркнула на эти переговоры – три десятка листочков, мокнувших в пятнах вина. Дальнейшие полчаса прошли в метаниях по закрытой комнатке – вот ведь начальники! Два параноика! В вентиляцию не пролезть, дверь не выбить, до помощи не докричаться. Так и сидеть тут! - Гады! - Нехорошие люди, - несмело подхватила Юмико, шмыгая носом. Виктория побултыхала оставшиеся полбутылки вина и махнула рукой – можно же потом соврать, что и эту разбили. Предложила монашке больше для приличия, мол, чем теперь заняться? Та неожиданно согласилась. За вином последовал коньяк, за тем – традиционный «разговор за жизнь», в ходе которого выяснилось, что жизнь в обеих организациях – ад кромешный. Да и нежизнь тоже. Да и в Искариоте, наверное, похуже будет. Виктория так расчувствовалась трогательному рассказу «товарки» о побудке в пять утра на утреннюю службу, что не удержалась и чувственно поцеловала «бедненькую». Метила в щечку, попала в губы – как ни странно, возражать никто не стал. Только покраснели обе девицы отчаянно. Однако пересели друг к дружке поближе и скромно взялись за ручки, украдкой стреляя взглядом из-под ресниц. Когда через шесть часов тихонько приоткрылась дверь в комнату совещаний, всунувшаяся в нее длинноносая морда начальника искариотов едва успела убраться – так стремительно ее полетела «приветствовать» мгновенно разлетевшаяся на осколки бутылка из-под вина. Энрико благоразумно рассудил, что драка продолжается, и тактично сообщил об этом раздраженно курящей Интегре, испытывавшей огромное желание сигарету о Максвелла потушить. Виктория же, метнувшая бутылку с истинно вампирской ловкостью – на звук – недовольно пробурчала что-то, вытянувшись поудобнее на коротком диванчике, и прижала к себе покрепче спящую монашку. Ишь, чего удумали. Ходят тут, будят всякие… Вампирша сладко зевнула и потерлась о густые черные волосы новоприобретенной подруги. Что же, даже из драки можно вынести что-то приятное. И даже очень приятное.
-
-
04.02.2010 в 03:01Они обе помнили, как все началось, но с большим трудом вспомнили, когда закончилось. Этот католический хлыщ стукнул свою монашку по голове и громко скомандовал ей «фас», а уж потом леди Хеллсинг весьма ловко загородилась подопечной. А момент, когда у Виктории окончательно сносило крышу… ну, наверное, после десятого удара каблуком в живот.
Очнулись они синхронно от тихого плача. Плакала монашка – лицо в кровь, на полу останки сбитой бутылки дорогого вина, которое не успели допить «мирно совещавшиеся» начальнички. Кто из них там кому и что сказал такого, чтобы аж цепных собак с поводка спускать?
Часы показали, что с провала в памяти прошло тридцать минут. У Виктории в клыках кровожадно торчал кусок кружевного чулка, а костяшки уже регенерировали. В пальцах Юмико был стиснут клок блондинистых волос. Плакала девчонка не переставая, утирая лицо кровавыми руками – осколки стекла впивались в загрубевшую от постоянной «работы» с мечом кожу. Тогда-то Виктория и опомнилась.
Злобно покосившись на спешно захлопнутую дверь, в которую ретировались начальнички – вот шустрые тараканы! – Серас почти насильно выдернула у японки ладонь и поморщилась – дело дрянь, под кожей засели мелкие кусочки стекла. Вампирша встала, чтобы сходить за водой, подергала ручку на совесть бронированной двери – не поддалась. Плюнула и вернулась к столу.
- Ты бы встала, на полу холодно. Руку давай, - скомандовала Виктория. – Ну чего ты плачешь, я тебя покалечила?
Глотающая слезы Юмико помотала головой и гундосо выдала, что так всегда после «отходняка», иначе не получается. Серас сочувственно покачала головой – а вот у нее всегда колени дрожали. Даже сейчас.
Ранки промывали вином из второй бутылки – экономно, по чуть-чуть. Юмико шипела, а Серас удивлялась, что они как-то, катаясь в клубке по полу, умудрились и ее не расколотить. За диванчиком, на котором сидел Максвелл, обнаружились еще и полбутылки коньяка. Такаги сделала солидное выражение лица – видимо, переговоры предстояли очень серьезные. Серас снисходительно фыркнула на эти переговоры – три десятка листочков, мокнувших в пятнах вина.
Дальнейшие полчаса прошли в метаниях по закрытой комнатке – вот ведь начальники! Два параноика! В вентиляцию не пролезть, дверь не выбить, до помощи не докричаться. Так и сидеть тут!
- Гады!
- Нехорошие люди, - несмело подхватила Юмико, шмыгая носом. Виктория побултыхала оставшиеся полбутылки вина и махнула рукой – можно же потом соврать, что и эту разбили. Предложила монашке больше для приличия, мол, чем теперь заняться? Та неожиданно согласилась.
За вином последовал коньяк, за тем – традиционный «разговор за жизнь», в ходе которого выяснилось, что жизнь в обеих организациях – ад кромешный. Да и нежизнь тоже. Да и в Искариоте, наверное, похуже будет. Виктория так расчувствовалась трогательному рассказу «товарки» о побудке в пять утра на утреннюю службу, что не удержалась и чувственно поцеловала «бедненькую». Метила в щечку, попала в губы – как ни странно, возражать никто не стал. Только покраснели обе девицы отчаянно. Однако пересели друг к дружке поближе и скромно взялись за ручки, украдкой стреляя взглядом из-под ресниц.
Когда через шесть часов тихонько приоткрылась дверь в комнату совещаний, всунувшаяся в нее длинноносая морда начальника искариотов едва успела убраться – так стремительно ее полетела «приветствовать» мгновенно разлетевшаяся на осколки бутылка из-под вина. Энрико благоразумно рассудил, что драка продолжается, и тактично сообщил об этом раздраженно курящей Интегре, испытывавшей огромное желание сигарету о Максвелла потушить.
Виктория же, метнувшая бутылку с истинно вампирской ловкостью – на звук – недовольно пробурчала что-то, вытянувшись поудобнее на коротком диванчике, и прижала к себе покрепче спящую монашку. Ишь, чего удумали. Ходят тут, будят всякие…
Вампирша сладко зевнула и потерлась о густые черные волосы новоприобретенной подруги. Что же, даже из драки можно вынести что-то приятное. И даже очень приятное.
-
-
04.02.2010 в 03:11Спасибо.
Заказчик
-
-
04.02.2010 в 09:44Не заказчик
-
-
04.02.2010 в 13:56Annatary спасиба)
-
-
04.02.2010 в 20:55-
-
04.02.2010 в 23:19-
-
04.02.2010 в 23:26