Традиционно, неизменно и утонченно. Взгляд – глаза в глаза. Благосклонный кивок с ее стороны, протянутая рука с его. Тонкая ладонь в длинной шелковой перчатке ложится в сильную мужскую. Они неспешно скользят по улицам, названия которых меняются часто, как и лица прохожих. Люк понятия не имеет, как она это устраивает. В Батальоне ходят слухи, что у старлея Ван Винкль запасено полторы сотни лишних паспортов всех стран, где есть хоть один аэропорт. Говорят, все они дипломатические, а сама Рип виртуозно владеет минимум пятью языками – дочке профессора языкознания иначе было нельзя. Говорили, что Рип все время в разъездах не по заданиям Майора, грузившего девушку международными переговорами, сколько катается по миру, а позволяет ей Монтана лишь потому, что девица с ним во фривольных отношениях. Люк тонко усмехался на такие толки – размахивать руками и доказывать обратное было ниже его достоинства, он-то правду знал. Другой вопрос, знал ли ее Майор? Милостиво закрывал глаза на шалости подчиненных или ему просто не было дела? Не суть важно. А Рип действительно работала на износ. В Германии, Италии, Венгрии, в редких выездах в Японию, кратких перебежках через Россию. Везде раздавался звонкий перестук небольших каблучков и миловидно светилось улыбкой овальное кукольное личико. Рип была великолепным дипломатом – заслуга дядюшки, упокой господь его несчастную душу, посла и тонкого знающего политика. Ван Винкль у него научилась всему, добавила в коктейль из политических интрижек, подножек и откровенных предательств несколько капель женского шарма – и готова смесь, не одного партнера свалившая с ног. А Рип все работала. Покупала и продавала информацию, сдавала конкурентов и выменивала сведения, подписывала контракты на закупку оружия от имени Майора и галантно подставляла руку для поцелуя на светских вечерах – образование, полученное в интеллигентной семье, компенсировало с лихвой юность по окопам с мушкетом наперевес. От Рип все были в восторге, а ее «атташе» - особенно. За всем многообразием сделок, договоров и просто встреч с невинными комплиментами, Рип всегда находила время, чтобы достать из гардероба любимое вечернее платье – каждый сезон новое, как и положено в высшем свете. Тогда же на кухонном столике в очередной съемной квартире появлялись две контрамарки. - У меня есть лишний билетик в оперу, - кивала она обычно на них после очередного совещания, стоя рядом с обеденным столом с горячей кружкой кофе в руках, в одной рубашке и скромных чулках на подвязках. – Не хотите ли приятно провести время, герр Валентайн? Разумеется, он никогда не отказывался. Большой и Мариинка, Сиднейская «ракушка» и Тиролер Ландестеатр, Ковент-Гарден и Ла Скала, Массимо и Метрополитен опера – они были везде и на всем. Ни одна постановка Жизели или Онегина не проходила без них, за спинами пары: ухоженного и слегка изнеженного блондина и хрупко-роскошной брюнетки всегда были слышны шепотки. Разумеется, в партере они никогда не сидели, выбирая одну из лож. Чинно, с идеально прямой спиной и внимательным взглядом. Его рука – мягко, но собственнически на тонкой кисти в белом шелке. Они казались совершенно идеальной парой со стороны. Что ж, наверное, так оно и было. Люк наслаждался лучшими тенорами Италии и присутствием своей спутницы, всегда пахшей французскими духами и еще совсем немного – смертью и опасностью, отрешенностью. О, она была настоящей женщиной. Его женщиной. Кто угодно на его месте засомневался бы – «почему именно я?» Действительно, не он один обладал достаточным образованием, чтобы составить ей компанию на выездах и помочь с документацией и в тонких политических играх. Однако… что за глупый вопрос, почему это она кого-то выбрала? Она просто заняла место рядом с тем, кто больше всего подходил ей по статусу и внешне. Если бы у Люка было чуть меньше уверенности в себе, он бы, возможно, и думал о таких мелочах, но для него вполне достаточно было галантно подавать ей шубку на выходе из театра на Унтер-ден-Линден, а потом с достатком брать свое в очередной съемной квартире или в элитном номере очередного люкса. Глядя, как Рип закуривает у окна, а ее обнаженную фигуру освещают неоновые вывески спящего города, глядя на расслабленные плечи и полностью умиротворенную улыбку… разве можно сомневаться в том, что самая правильная из дочерей Рейха сделала самый верный свой выбор?
"На каждого Человека-паука найдётся свой Человек-тапок" (с)
Мне очень понравилось! Рип в столь необычном амплуа... Почему-то никогда не представлял её в качестве дипломата. Впрочем, это вовсе не идёт во вред фанфику. Не-канон бывает тоже очень интересно читать, когда он хорошо написан. А здесь, как раз, такой случай)) но я, к сожалению, не заказчик
Заказчик очень доволен Оно такое изящное и законченное, и именно что про оперу, хотя упоминается она только в конце. Спасибо большое за исполнение. Представьтесь, а?
ну, канон дал нам очень мало про эту парочку) "за кадром" может быть что угодно) Вот чем хороши персонажи, про которых мало чего было в каноне. Можно в фаноне как угодно развернуться )))
-
-
25.11.2009 в 13:20Традиционно, неизменно и утонченно. Взгляд – глаза в глаза. Благосклонный кивок с ее стороны, протянутая рука с его. Тонкая ладонь в длинной шелковой перчатке ложится в сильную мужскую. Они неспешно скользят по улицам, названия которых меняются часто, как и лица прохожих.
Люк понятия не имеет, как она это устраивает. В Батальоне ходят слухи, что у старлея Ван Винкль запасено полторы сотни лишних паспортов всех стран, где есть хоть один аэропорт. Говорят, все они дипломатические, а сама Рип виртуозно владеет минимум пятью языками – дочке профессора языкознания иначе было нельзя. Говорили, что Рип все время в разъездах не по заданиям Майора, грузившего девушку международными переговорами, сколько катается по миру, а позволяет ей Монтана лишь потому, что девица с ним во фривольных отношениях. Люк тонко усмехался на такие толки – размахивать руками и доказывать обратное было ниже его достоинства, он-то правду знал. Другой вопрос, знал ли ее Майор? Милостиво закрывал глаза на шалости подчиненных или ему просто не было дела? Не суть важно.
А Рип действительно работала на износ. В Германии, Италии, Венгрии, в редких выездах в Японию, кратких перебежках через Россию. Везде раздавался звонкий перестук небольших каблучков и миловидно светилось улыбкой овальное кукольное личико. Рип была великолепным дипломатом – заслуга дядюшки, упокой господь его несчастную душу, посла и тонкого знающего политика. Ван Винкль у него научилась всему, добавила в коктейль из политических интрижек, подножек и откровенных предательств несколько капель женского шарма – и готова смесь, не одного партнера свалившая с ног. А Рип все работала. Покупала и продавала информацию, сдавала конкурентов и выменивала сведения, подписывала контракты на закупку оружия от имени Майора и галантно подставляла руку для поцелуя на светских вечерах – образование, полученное в интеллигентной семье, компенсировало с лихвой юность по окопам с мушкетом наперевес. От Рип все были в восторге, а ее «атташе» - особенно.
За всем многообразием сделок, договоров и просто встреч с невинными комплиментами, Рип всегда находила время, чтобы достать из гардероба любимое вечернее платье – каждый сезон новое, как и положено в высшем свете. Тогда же на кухонном столике в очередной съемной квартире появлялись две контрамарки.
- У меня есть лишний билетик в оперу, - кивала она обычно на них после очередного совещания, стоя рядом с обеденным столом с горячей кружкой кофе в руках, в одной рубашке и скромных чулках на подвязках. – Не хотите ли приятно провести время, герр Валентайн?
Разумеется, он никогда не отказывался.
Большой и Мариинка, Сиднейская «ракушка» и Тиролер Ландестеатр, Ковент-Гарден и Ла Скала, Массимо и Метрополитен опера – они были везде и на всем. Ни одна постановка Жизели или Онегина не проходила без них, за спинами пары: ухоженного и слегка изнеженного блондина и хрупко-роскошной брюнетки всегда были слышны шепотки. Разумеется, в партере они никогда не сидели, выбирая одну из лож. Чинно, с идеально прямой спиной и внимательным взглядом. Его рука – мягко, но собственнически на тонкой кисти в белом шелке. Они казались совершенно идеальной парой со стороны. Что ж, наверное, так оно и было.
Люк наслаждался лучшими тенорами Италии и присутствием своей спутницы, всегда пахшей французскими духами и еще совсем немного – смертью и опасностью, отрешенностью. О, она была настоящей женщиной. Его женщиной.
Кто угодно на его месте засомневался бы – «почему именно я?» Действительно, не он один обладал достаточным образованием, чтобы составить ей компанию на выездах и помочь с документацией и в тонких политических играх. Однако… что за глупый вопрос, почему это она кого-то выбрала? Она просто заняла место рядом с тем, кто больше всего подходил ей по статусу и внешне. Если бы у Люка было чуть меньше уверенности в себе, он бы, возможно, и думал о таких мелочах, но для него вполне достаточно было галантно подавать ей шубку на выходе из театра на Унтер-ден-Линден, а потом с достатком брать свое в очередной съемной квартире или в элитном номере очередного люкса.
Глядя, как Рип закуривает у окна, а ее обнаженную фигуру освещают неоновые вывески спящего города, глядя на расслабленные плечи и полностью умиротворенную улыбку… разве можно сомневаться в том, что самая правильная из дочерей Рейха сделала самый верный свой выбор?
-
-
25.11.2009 в 14:06-
-
25.11.2009 в 19:26Хотелось бы еще узнать мнение заказчика, а то я стенсяюсь)
-
-
25.11.2009 в 19:45но я, к сожалению, не заказчик
-
-
25.11.2009 в 20:41Автор, вы молодец)
тоже не заказчик
-
-
25.11.2009 в 22:27-
-
26.11.2009 в 00:30-
-
26.11.2009 в 00:31-
-
26.11.2009 в 00:42Я однозначно начинаю вас узнавать=)
-
-
26.11.2009 в 20:08-
-
28.11.2009 в 01:41Вот чем хороши персонажи, про которых мало чего было в каноне. Можно в фаноне как угодно развернуться )))