читать дальшеБудучи наемником, Пип прекрасно знал, что может погибнуть когда угодно. Он принимал это как данность и не особенно переживал. Прогулка плечом к плечу со смертью делала жизнь ярче - а жить он все-таки любил. Просто, чтобы не о чем было жалеть, старался ни за что не держаться слишком сильно, ни к чему особенно не привязываться. Семья, детишки - все это отлично, но только не по нему. Лучше уж - выпивка, девочки, прочие маленькие радости. Он мог умереть уже добрый десяток раз: от ножа или от осколка снаряда, любого, сколько их было уже и сколько еще будет, от пули, когда-то на излете выбившей ему глаз... от шального упыря, наконец. И он никогда не думал, что его смерть будет такой... такой красивой. Девочка, девчушка, смешная, совсем молоденькая. Сколько ей было тогда - восемнадцать? Двадцать? Пип как-то не успел спросить. Он совсем не считал, что влюбился - ну, честное слово, не подросток ведь. Просто раньше ему таких не встречалось. Вздумай он переспать с ней - точно добился бы своего за несколько дней, ну, может быть, за неделю, но почему-то даже не пытался, а вел себя, как полный идиот (это уже потом, обдумав, он с уверенностью мог сказать: как полный идиот. И точка). Как тот самый влюбленный подросток, которым Пип, кажется, и не был отродясь. Подшучивал, старался смутить, с удовольствием наблюдая, как пунцовеют вечно бледные щеки. Весь отряд смотрел на своего капитана как на сумасшедшего: кэп, у нее же клыки! Она вампир! Да, ребята, но ведь от этого еще интереснее. Призрачная опасность заводила. Даже меньше, чем призрачная: шестым чувством, которое совершенно необходимо было иметь с его-то профессией, Пип ощущал, что вампирша ни за что не причинит ему вреда. С ней оказалось на удивление приятно болтать. Ни о чем и обо всем сразу. Она потеряла родителей, будучи еще младше, чем он; тоже пошла по стопам отца - стала копом, а Пип вот – наемником; она рассказывала о жизни в приюте, а он - об издевательствах одноклассников, и почему-то у обоих получалось так, словно ничего забавнее с ними в жизни не происходило. Он не мог позволить ей умереть. Если бы Пип успел тогда подумать как следует - альтернатива у него и правда была препаршивая, сдохнуть и попасть в ад - наемных солдат ведь, кажется, в рай не пускают? Потому что если бы Серас погибла, то всех остальных бы точно прикончили. Но как он мог вообще о чем-то думать, когда хрупкое тело его девчушки у него на глазах кромсали на части? Если бы его самого не ранили, да так, что не оставалось уже ни единого шанса - он бы вряд ли решился. В конце концов, ни один укушенный вампиром еще не вернулся с того света, чтобы рассказать, как ему это понравилось. Но у него уже не оставалось права на страх или сомнения, он просто притянул Серас ближе к себе и почти наугад прижался губами к ее губам. Если бы еще не было так больно. Да, девочка. А теперь… - Выпей мою кровь, Серас. Дыхание требовало уже почти сознательного усилия, а сознание между тем уплывало. "Что? Что ты говоришь там, девчушка? Давай быстрее уже..." Потом клыки пронзили его горло. Это должно было быть чертовски больно, но он больше не чувствовал ни боли, ни страха. Так надо. Она должна выжить, они должны победить, они должны… И, наверное, за мгновение до того, как сердце Пипа перестало биться, ему вдруг невероятно ярко представилось: на залитой утренним солнцем тесной кухоньке - он, девчушка Серас, парочка золотоволосых детей лет пяти или шести... Он никогда не хотел жить так сильно, как в ту секунду. Может, поэтому и не умер насовсем, не растворился безликой и бездушной силой в жилах своей девчушки? "Как в сказке", - усмехается Пип про себя. - "Они, черт возьми, сперва умерли, а потом жили долго и счастливо". Вот только эту сказку не расскажешь детям на ночь. Хотя об этом теперь вообще можно забыть. Долго и счастливо, точно. В бесконечных сожалениях о том, что упущено навсегда. Но, может быть, ради того поцелуя - ради одного-единственного неловкого, неумелого поцелуя, который Пип не променял бы на самые изощренные ласки всех девиц, что были у него прежде; ради его так и не произнесенного признания, ради той невероятной близости не тел, но сердец, от которой им не избавиться уже никогда, даже если захотят, - все-таки стоило умереть.
Спасибо за исполнение. Мб получилось как-то пафосно, но в общем впечатление скорее положительное. Только немного скомканно вышло. Может, стоило вообще не пересказывать канон (тем более, в двух словах его не очень-то перескажешь), а как-то поразвернутее про их отношения написать. Хотя я подозреваю, что заявка... хм... не очень большой простор оставляла.
Как для истории любви, довольно суховато получилось, на мой взгляд, и момент с проскакивающими упущенными возможностями перед смертью очень уж растиражирован, но в целом получилось неплохо .
-
-
21.11.2011 в 23:18читать дальше
-
-
22.11.2011 в 16:14Мб получилось как-то пафосно, но в общем впечатление скорее положительное. Только немного скомканно вышло. Может, стоило вообще не пересказывать канон (тем более, в двух словах его не очень-то перескажешь), а как-то поразвернутее про их отношения написать. Хотя я подозреваю, что заявка... хм... не очень большой простор оставляла.
"шальной упырь" - это мне нравится
Заказчик.
-
-
23.01.2012 в 22:31-
-
29.01.2012 в 06:02Спасибо автору!
-
-
29.01.2012 в 07:18Автор.