- Открыли для себя что-то новое, хозяйка? Интегра потянулась, разминая изрядно уставшую спину, подперла кулаком щеку и вздохнула. Шла двадцатая минута минета, а мужчина так и не собирался, видимо, «изливаться». - Достаточно много, - процесс увлекал своей монотонностью. Девушка своей настойчивостью и размазавшейся тушью напоминала дятла, выпучившего глаза на усевшуюся повыше веткой довольно стонущую сову. - Например? – Интегра выразительно скосилась на заговорившего бархатным голосом вампира, оказавшегося прямо за ее спиной. Кстати, очень стандартная позиция для начала половины фильмов. - Во-первых, половине этих девиц место в берлинской опере. Диапазон в четыре октавы меня впечатляет, - на экране «похищенная» и вообще-то немного насилуемая девица подтвердила догадку Интегры прямо-таки трубным: «Йя-а-а-а-а-а-а, майн либхен!» - умудрившись сделать это, не отвлекаясь от, непосредственно, процесса. – Во-вторых, человеческое тело воистину таит в себе безграничное количество тайн и загадок, - анальный шарик размером с два кулака был тому подтверждением. – В-третьих, Надя Команечи удавилась бы от зависти при одном виде такой растяжки, - на экране девицу разложили экстремально опасным, но очень выгодным для камеры способом. – В-четвертых, немцы отвратительно снимают и озвучивают, - помахала Интегра диском, - хуже только японцы. А хуже японцев – русские. Хотя у русских неплохие антуражи в стиле «мои лихие девяностые», очень познавательно. Хуже русских только немцы – получается замкнутый круг. В-пятых, той половине, что не место в опере, место в цирковом училище – дети будут рыдать от смеха при виде одних только лиц. - Что-нибудь еще? – обескураженно выслушавший «лекцию» Алукард без особого интереса покосился на экран. - Все самое ужасное когда-нибудь заканчивается, - с облегчением вздохнула леди Хеллсинг, когда все трое мужчин все-таки изволили кончить на лицо содрогающейся в пароксизме страсти и дурной актерской игры дамы. – И это – в-шестых.
Девушка своей настойчивостью и размазавшейся тушью напоминала дятла, выпучившего глаза на усевшуюся повыше веткой довольно стонущую сову. Какое меткое и ёмкое определение.
- Открыли для себя что-то новое, хозяйка?
Интегра потянулась, разминая изрядно уставшую спину, подперла кулаком щеку и вздохнула. Шла двадцатая минута минета, а мужчина так и не собирался, видимо, «изливаться».
- Достаточно много, - процесс увлекал своей монотонностью. Девушка своей настойчивостью и размазавшейся тушью напоминала дятла, выпучившего глаза на усевшуюся повыше веткой довольно стонущую сову.
- Например? – Интегра выразительно скосилась на заговорившего бархатным голосом вампира, оказавшегося прямо за ее спиной. Кстати, очень стандартная позиция для начала половины фильмов.
- Во-первых, половине этих девиц место в берлинской опере. Диапазон в четыре октавы меня впечатляет, - на экране «похищенная» и вообще-то немного насилуемая девица подтвердила догадку Интегры прямо-таки трубным: «Йя-а-а-а-а-а-а, майн либхен!» - умудрившись сделать это, не отвлекаясь от, непосредственно, процесса. – Во-вторых, человеческое тело воистину таит в себе безграничное количество тайн и загадок, - анальный шарик размером с два кулака был тому подтверждением. – В-третьих, Надя Команечи удавилась бы от зависти при одном виде такой растяжки, - на экране девицу разложили экстремально опасным, но очень выгодным для камеры способом. – В-четвертых, немцы отвратительно снимают и озвучивают, - помахала Интегра диском, - хуже только японцы. А хуже японцев – русские. Хотя у русских неплохие антуражи в стиле «мои лихие девяностые», очень познавательно. Хуже русских только немцы – получается замкнутый круг. В-пятых, той половине, что не место в опере, место в цирковом училище – дети будут рыдать от смеха при виде одних только лиц.
- Что-нибудь еще? – обескураженно выслушавший «лекцию» Алукард без особого интереса покосился на экран.
- Все самое ужасное когда-нибудь заканчивается, - с облегчением вздохнула леди Хеллсинг, когда все трое мужчин все-таки изволили кончить на лицо содрогающейся в пароксизме страсти и дурной актерской игры дамы. – И это – в-шестых.
Какое меткое и ёмкое определение.