Подруга еще очень долго недоумевала, почему чопорная зазнайка Интегра, до того преспокойно объяснявшая непутевой Мэри азы планиметрии, вдруг побледнела и схватилась за волосы, тоскливо ойкнув. Через секунду ботаничка грохнула резко отставленным стулом и вылетела пулей из класса под недоуменный взгляд одноклассницы. Мэри с тоскливой ненавистью посмотрела на половинку решения задачи, вздохнула и принялась грызть карандаш. То, что причиной переполоха стала осторожно выведенная над домашним заданием дата, девочка не подумала. А вот путающаяся в рукавах пальто, шапке и варежках новоиспеченная леди Хеллсинг пыталась одновременно открыть дверь и сосчитать, сколько денег у нее в запасе и где в шесть вечера – полчаса до приезда автомобиля с шофером – ей раздобыть подарок. Четырнадцатое февраля что-то ей очень сильно напоминало. Интегра, пока ехала из дома в школу, зевала в окошко, смотрела на приевшийся за столько-то лет пейзаж и сосредоточенно хмурила белесые брови. Лондон тонул в припадке любви и обожания – День Святого Валентина. Интегра который год понять не могла, что такого особенного в этой дате, на отсутствие валентинок не обращала внимания и на писк лучшей подруги, стабильно потрясающей из года в год медведями одной и той же формы (и даже цвета), смотрела философски. Для нее все эти пляски и хороводы были очень раздражающими и отвлекающими – помимо геометрии и ненавистной литературы на ней еще лежала своя солидная часть обязательств перед Родиной (это она позже поняла, как мало ей давали на тот же момент работы). Двойное же коварство Дня Всех Влюбленных заключалось в том, что за этой розовой и кричащей со всех плакатов в городе датой пряталась другая – незаметная и все время выскакивающая из головы в самый ответственный момент. Ведь ровно месяц назад Интегра твердо решила, что на день рождения самому верному и преданному своему слуге она непременно подарит что-нибудь элегантное и достойное: красивую ручку или, например, заколку для галстука. Можно было пооблизываться на часы от какой-нибудь швейцарской марки, но вряд ли бы Уолтер принял подобный подарок – у него глаз наметанный, он живо определил бы… да и для такой крупной покупки пришлось бы лично требовать у него сумму. Дворецкий точно не отказал бы после мотивированного объяснения, спокойно выдал бы деньги из сейфа… вот только вряд ли аргумент «подарок на твой день рождения» прошел бы у него. Ведь Уолтер – и Интегра вздыхала от одной мысли – был ужасно старый и наверное не очень любил свой день рождения. А в этом году ему шестьдесят. Шестьдесят! Целая жизнь! Да он уже глубокий старик! По возрасту у него уже должны быть внуки – ровесники самой Интегре. И в ежедневнике были старательно прописаны два звонка сэру Пенвуду, номера задач из учебника и разговор с лейтенантом Льюисом, но только не день рождения Уолтера! И, разумеется, вчера она, погруженная в тоску из-за совершенно незаслуженной тройки по литературе – будь проклята эта старуха миссис Дисс! – с горя съела мороженного в кафе в три раза больше, чем в нее помещалось. Да не в каком-нибудь кафе, а в «Делис», куда хандрящую подругу выволокла Мэри. И теперь у нее осталась только четверть всего старательно отложенного – хорошая сумма для хорошего подарка, в меру дорогого и не слишком дешевого, чтобы Уолтер мог такой принять. И что теперь-то делать?! Да еще и за полчаса! От школы уходить слишком далеко было нельзя, а ближайший магазин был в десяти минутах быстрого шага. Интегра припустила бегом, чувствуя, как колотится у нее о ребра сердце. Варежку она потеряла еще на выходе из школы. «Хватит паниковать, - холодным приказным тоном, который девочка часто практиковала перед зеркалом, скомандовала Интегра самой себе. – Сосредоточься!» Интегра перешла на шаг, судорожно протирая запотевшие на холоде очки. Антикварная лавка? Нет, там она даже заколку не купит. Букинистический магазин? Книгу, которую Уолтер еще не прочитал бы, стоило поискать! Магазин игрушек? Не смешно! Зоомагазин? Не обсуждается. Улочка, на которой располагалась их школа, была сплошь из жилых теснящихся крыша к крыше домиков, а цепочка магазинов – короткой и заканчивающейся аптекой, что уж точно было бы издевательством. Не аспирин же с тонометром ему дарить! Хотя, конечно, в таком возрасте… «Супермаркет, 24 часа», - приветливо подмигнула Интегре вывеска. «Бутылку вина куплю», - отчаянно решила Интегра, уже толкая перед собой дверцу с синей стрелочкой, и только пробегая мимо корзин с апельсинами, поняла, что никто ей алкоголь в таком возрасте не продаст. Взгляд заметался от полки к полке. Консервы, журналы, упаковки с тостерным хлебом, молочные продукты, сыр, колбасы, конфеты, минеральная вода, туалетная бумага… конфеты! Интегра кинулась к ним, как к своему спасению. Главное ведь внимание, верно? «Двенадцать минут осталось», - перебирая коробки, девочка чувствовала, как у нее медленно проваливается в желудок обреченно барабанящее сердце. Надо же быть такой неудачницей! Колготки порвала, тройку получила, так еще и все коробки какие-то… «А, какая разница!» - вспылила Интегра и решительно схватила самую большую и дорогую коробку из всех маленьких, в форме бантиков и розочек. Неужели какой-то дурацкий праздник – это повод снимать нормальный товар с витрины?! Раздраженно стаскивая зубами варежку, леди Хеллсинг едва удержала желание скривить жуткую рожу мило улыбнувшейся и подмигнувшей ей продавщице, нервно расплатилась и, не подумав забрать сдачу, и загнанным зайцем понеслась к школьным воротам, успев затормозить у них и поднять сноп гололедной крошки буквально за минуту до того, как вырулила из-за угла черная гладкая машина. «Это тебе расплата на будущее, - стыдила Интегра свое малиновое и запыхавшееся отражение. - Планировать свой день надо уметь с раннего возраста, а то будешь такой же рассеянной и мерзкой клушей, как миссис Дисс, - отвлекшись от мыслей о востром носе и коротких черных волосах главной своей неприятности, девочка снова прикусила губы и ударилась в самобичевание. – Стыдно-то как! Надо было покупать сыр в плесени – он, говорят, деликатесный, но вонючий… - коробка-сердечко трогательно посмотрела на нее своим бантиком, а Интегра почувствовала себя совсем как те дурочки, который прыгали по классу, обжимаясь с бонбоньерками. – Лучше бы я дарила сыр!» План у Интегры был простой и легко осуществимый – подбросить коробку Уолтеру в комнату и облегченно выдохнуть. Главное, что она не увидит разочарования в его глазах и не получит выговор о том, что не положено молоденьким леди дарить подарок совсем взрослым джентльменам, даже если очень хочется это сделать. А там уж пусть что хочет, то с этой коробкой и делает. «Выглядит подозрительно», - оглядела девочка подарок со всех сторон. В руках он успел помяться, в сумке бантик как-то подрастерял пышность и вообще выглядел невзрачно. Она и сама бомбу заподозрила бы в такой вот вроде бы совершенно непритязательной упаковке. «Надо оставить записку», - просияла девочка и, оглядевшись на всякий случай по сторонам – успела уже понять, что Уолтер может в самом прямом смысле слова вырасти из-под земли – крадучись направилась в библиотеку – за бумагой и пером идти было ближе, чем до кабинета, располагавшегося в другом крыле. Дверь в библиотеку таинственно скрипнула, вошедшая Интегра успела перевести дух… и с едва слышным ойканьем быстро-быстро спрятать коробку за спину. Именинник восседал в кресле с чашкой чая и томиком то ли Фолкнера, то ли Диккенса – такие зеленые обложки только у них. А еще Уолтер, так и не донеся чашку до губ, смотрел на нее с таким искренним недоумением, что девочке захотелось провалиться под пол. А быстро и густо краснеющая леди Хеллсинг пыталась сообразить, тихонько пятясь, как бы ей открыть дверь и выскочить так, чтобы Уолтер ничего не заметил… - Юная леди? – вопросительно вздохнул Шинигами, захлопнув книжку. – Я могу вам чем-то?.. – замолк он изумленно. А все потому, что его голос заставил Интегру, у которой руки и так вспотели от страха, дернуться. А коробка возьми да и выпади. «Даже если в салоне с тебя свалилась юбка, это можно вывернуть в свою сторону», - как-то раз произнес ей на празднике папа. Папа так никогда не сказал бы, будь он чуть трезвее, но Интегра запомнила очень хорошо. Вспоминала и сейчас, неестественно медленно наклоняясь за коробкой и отряхивая с нее несуществующую пыль. И, кажется, Уолтер что-то такое нехорошее заподозрил – уж очень грозно у него сошлись нахмуренные брови и… ой, а вдруг он совсем-совсем не любит дни рождения?! И что он может подумать о такой коробке четырнадцатого февраля?! - Не надо так смотреть, я вовсе не это имела в виду, - жалостливо, обняв сердечко, произнесла леди Хеллсинг. И тут же принялась заполошно оправдываться. – То есть, ты, конечно, замечательный, Уолтер, замечательно выглядишь для своих лет, да и просто еще… - «Это неприлично!» - завопил у нее в голове голос преподавательницы по этикету. – Сегодня такой важный день, - ляпнула он, - очень важный, - «Не тот важный!» - откровенно запаниковала девочка, но высказать это в таинственно заблестевшие глаза не смогла. – Для всех нас важный, - продолжала мяться и тискать коробку Интегра. – Я хочу сказать… - «Осторожно, не о возрасте», - что ты прекрасно… - «Не о возрасте!» - выглядишь сегодня, - промямлила она остаток фразы. - Спасибо, юная мисс, вы тоже, - церемонно наклонил дворецкий голову. - И в честь этого знаменательного события, - радостным голосом человека, понимающего, что он несет откровенную чепуху, продолжила она, - я решила… в общем… - «Что он на меня так смотрит, как будто ждет, что ему в лю… ой! Коробка!» - Я решила, что твой чай должен быть сладким, - закончила она, как можно спокойнее водружая коробку на кофейный столик. - Сладким, говорите? – «Не надо так на меня смотреть! Ой! Не надо!» - Они с кокосом, орешками и… - Как это мило, моя леди, - улыбнулся ей дворецкий. И вот это простое движение губ, секундой спустя переросшее в тихий смех, стало катализатором: Интегра невнятно что-то буркнула, бордовая до самых плеч, вслепую нашарила дверную ручку, споткнулась и не столько вышла, сколько выпала из библиотеки. «В следующий раз подарок будешь заказывать за полгода, дуреха!»
Понравилось, как автор выкрутился из немного провокационной заявки . Что не понравилось: не люблю «занавесочные истории», то есть фики, в которых описывается быт героев без особых отсылок к специфике канона. Получила тройку - забыла про подарок - бегала в последнюю минуту в супермаркет: всё это большинство из нас про себя могут рассказать. Кому-то, может, как раз нравится такой подход к фикам, а вот мне — разве что в исключительных случаях. Но всё равно спасибо за исполненную заявку . Заказчик, если что.
коробка-сердечко трогательно посмотрела на нее своим бантиком, а Интегра почувствовала себя совсем как те дурочки, который прыгали по классу, обжимаясь с бонбоньерками. – Лучше бы я дарила сыр!» Полагаю, чувствовала она себя совсем по-другому. «Почувствовала, что похожа на тех дурочек...» всё-таки, наверное .
-
-
02.09.2010 в 15:12Подруга еще очень долго недоумевала, почему чопорная зазнайка Интегра, до того преспокойно объяснявшая непутевой Мэри азы планиметрии, вдруг побледнела и схватилась за волосы, тоскливо ойкнув. Через секунду ботаничка грохнула резко отставленным стулом и вылетела пулей из класса под недоуменный взгляд одноклассницы. Мэри с тоскливой ненавистью посмотрела на половинку решения задачи, вздохнула и принялась грызть карандаш. То, что причиной переполоха стала осторожно выведенная над домашним заданием дата, девочка не подумала. А вот путающаяся в рукавах пальто, шапке и варежках новоиспеченная леди Хеллсинг пыталась одновременно открыть дверь и сосчитать, сколько денег у нее в запасе и где в шесть вечера – полчаса до приезда автомобиля с шофером – ей раздобыть подарок.
Четырнадцатое февраля что-то ей очень сильно напоминало. Интегра, пока ехала из дома в школу, зевала в окошко, смотрела на приевшийся за столько-то лет пейзаж и сосредоточенно хмурила белесые брови. Лондон тонул в припадке любви и обожания – День Святого Валентина. Интегра который год понять не могла, что такого особенного в этой дате, на отсутствие валентинок не обращала внимания и на писк лучшей подруги, стабильно потрясающей из года в год медведями одной и той же формы (и даже цвета), смотрела философски. Для нее все эти пляски и хороводы были очень раздражающими и отвлекающими – помимо геометрии и ненавистной литературы на ней еще лежала своя солидная часть обязательств перед Родиной (это она позже поняла, как мало ей давали на тот же момент работы).
Двойное же коварство Дня Всех Влюбленных заключалось в том, что за этой розовой и кричащей со всех плакатов в городе датой пряталась другая – незаметная и все время выскакивающая из головы в самый ответственный момент. Ведь ровно месяц назад Интегра твердо решила, что на день рождения самому верному и преданному своему слуге она непременно подарит что-нибудь элегантное и достойное: красивую ручку или, например, заколку для галстука. Можно было пооблизываться на часы от какой-нибудь швейцарской марки, но вряд ли бы Уолтер принял подобный подарок – у него глаз наметанный, он живо определил бы… да и для такой крупной покупки пришлось бы лично требовать у него сумму. Дворецкий точно не отказал бы после мотивированного объяснения, спокойно выдал бы деньги из сейфа… вот только вряд ли аргумент «подарок на твой день рождения» прошел бы у него. Ведь Уолтер – и Интегра вздыхала от одной мысли – был ужасно старый и наверное не очень любил свой день рождения. А в этом году ему шестьдесят. Шестьдесят! Целая жизнь! Да он уже глубокий старик! По возрасту у него уже должны быть внуки – ровесники самой Интегре.
И в ежедневнике были старательно прописаны два звонка сэру Пенвуду, номера задач из учебника и разговор с лейтенантом Льюисом, но только не день рождения Уолтера! И, разумеется, вчера она, погруженная в тоску из-за совершенно незаслуженной тройки по литературе – будь проклята эта старуха миссис Дисс! – с горя съела мороженного в кафе в три раза больше, чем в нее помещалось. Да не в каком-нибудь кафе, а в «Делис», куда хандрящую подругу выволокла Мэри. И теперь у нее осталась только четверть всего старательно отложенного – хорошая сумма для хорошего подарка, в меру дорогого и не слишком дешевого, чтобы Уолтер мог такой принять. И что теперь-то делать?! Да еще и за полчаса!
От школы уходить слишком далеко было нельзя, а ближайший магазин был в десяти минутах быстрого шага. Интегра припустила бегом, чувствуя, как колотится у нее о ребра сердце. Варежку она потеряла еще на выходе из школы. «Хватит паниковать, - холодным приказным тоном, который девочка часто практиковала перед зеркалом, скомандовала Интегра самой себе. – Сосредоточься!»
Интегра перешла на шаг, судорожно протирая запотевшие на холоде очки. Антикварная лавка? Нет, там она даже заколку не купит. Букинистический магазин? Книгу, которую Уолтер еще не прочитал бы, стоило поискать! Магазин игрушек? Не смешно! Зоомагазин? Не обсуждается.
Улочка, на которой располагалась их школа, была сплошь из жилых теснящихся крыша к крыше домиков, а цепочка магазинов – короткой и заканчивающейся аптекой, что уж точно было бы издевательством. Не аспирин же с тонометром ему дарить! Хотя, конечно, в таком возрасте…
«Супермаркет, 24 часа», - приветливо подмигнула Интегре вывеска.
«Бутылку вина куплю», - отчаянно решила Интегра, уже толкая перед собой дверцу с синей стрелочкой, и только пробегая мимо корзин с апельсинами, поняла, что никто ей алкоголь в таком возрасте не продаст. Взгляд заметался от полки к полке.
Консервы, журналы, упаковки с тостерным хлебом, молочные продукты, сыр, колбасы, конфеты, минеральная вода, туалетная бумага… конфеты! Интегра кинулась к ним, как к своему спасению. Главное ведь внимание, верно?
«Двенадцать минут осталось», - перебирая коробки, девочка чувствовала, как у нее медленно проваливается в желудок обреченно барабанящее сердце. Надо же быть такой неудачницей! Колготки порвала, тройку получила, так еще и все коробки какие-то…
«А, какая разница!» - вспылила Интегра и решительно схватила самую большую и дорогую коробку из всех маленьких, в форме бантиков и розочек. Неужели какой-то дурацкий праздник – это повод снимать нормальный товар с витрины?! Раздраженно стаскивая зубами варежку, леди Хеллсинг едва удержала желание скривить жуткую рожу мило улыбнувшейся и подмигнувшей ей продавщице, нервно расплатилась и, не подумав забрать сдачу, и загнанным зайцем понеслась к школьным воротам, успев затормозить у них и поднять сноп гололедной крошки буквально за минуту до того, как вырулила из-за угла черная гладкая машина.
«Это тебе расплата на будущее, - стыдила Интегра свое малиновое и запыхавшееся отражение. - Планировать свой день надо уметь с раннего возраста, а то будешь такой же рассеянной и мерзкой клушей, как миссис Дисс, - отвлекшись от мыслей о востром носе и коротких черных волосах главной своей неприятности, девочка снова прикусила губы и ударилась в самобичевание. – Стыдно-то как! Надо было покупать сыр в плесени – он, говорят, деликатесный, но вонючий… - коробка-сердечко трогательно посмотрела на нее своим бантиком, а Интегра почувствовала себя совсем как те дурочки, который прыгали по классу, обжимаясь с бонбоньерками. – Лучше бы я дарила сыр!»
План у Интегры был простой и легко осуществимый – подбросить коробку Уолтеру в комнату и облегченно выдохнуть. Главное, что она не увидит разочарования в его глазах и не получит выговор о том, что не положено молоденьким леди дарить подарок совсем взрослым джентльменам, даже если очень хочется это сделать. А там уж пусть что хочет, то с этой коробкой и делает.
«Выглядит подозрительно», - оглядела девочка подарок со всех сторон. В руках он успел помяться, в сумке бантик как-то подрастерял пышность и вообще выглядел невзрачно. Она и сама бомбу заподозрила бы в такой вот вроде бы совершенно непритязательной упаковке.
«Надо оставить записку», - просияла девочка и, оглядевшись на всякий случай по сторонам – успела уже понять, что Уолтер может в самом прямом смысле слова вырасти из-под земли – крадучись направилась в библиотеку – за бумагой и пером идти было ближе, чем до кабинета, располагавшегося в другом крыле.
Дверь в библиотеку таинственно скрипнула, вошедшая Интегра успела перевести дух… и с едва слышным ойканьем быстро-быстро спрятать коробку за спину. Именинник восседал в кресле с чашкой чая и томиком то ли Фолкнера, то ли Диккенса – такие зеленые обложки только у них. А еще Уолтер, так и не донеся чашку до губ, смотрел на нее с таким искренним недоумением, что девочке захотелось провалиться под пол. А быстро и густо краснеющая леди Хеллсинг пыталась сообразить, тихонько пятясь, как бы ей открыть дверь и выскочить так, чтобы Уолтер ничего не заметил…
- Юная леди? – вопросительно вздохнул Шинигами, захлопнув книжку. – Я могу вам чем-то?.. – замолк он изумленно. А все потому, что его голос заставил Интегру, у которой руки и так вспотели от страха, дернуться. А коробка возьми да и выпади.
«Даже если в салоне с тебя свалилась юбка, это можно вывернуть в свою сторону», - как-то раз произнес ей на празднике папа. Папа так никогда не сказал бы, будь он чуть трезвее, но Интегра запомнила очень хорошо. Вспоминала и сейчас, неестественно медленно наклоняясь за коробкой и отряхивая с нее несуществующую пыль.
И, кажется, Уолтер что-то такое нехорошее заподозрил – уж очень грозно у него сошлись нахмуренные брови и… ой, а вдруг он совсем-совсем не любит дни рождения?! И что он может подумать о такой коробке четырнадцатого февраля?!
- Не надо так смотреть, я вовсе не это имела в виду, - жалостливо, обняв сердечко, произнесла леди Хеллсинг. И тут же принялась заполошно оправдываться. – То есть, ты, конечно, замечательный, Уолтер, замечательно выглядишь для своих лет, да и просто еще… - «Это неприлично!» - завопил у нее в голове голос преподавательницы по этикету. – Сегодня такой важный день, - ляпнула он, - очень важный, - «Не тот важный!» - откровенно запаниковала девочка, но высказать это в таинственно заблестевшие глаза не смогла. – Для всех нас важный, - продолжала мяться и тискать коробку Интегра. – Я хочу сказать… - «Осторожно, не о возрасте», - что ты прекрасно… - «Не о возрасте!» - выглядишь сегодня, - промямлила она остаток фразы.
- Спасибо, юная мисс, вы тоже, - церемонно наклонил дворецкий голову.
- И в честь этого знаменательного события, - радостным голосом человека, понимающего, что он несет откровенную чепуху, продолжила она, - я решила… в общем… - «Что он на меня так смотрит, как будто ждет, что ему в лю… ой! Коробка!» - Я решила, что твой чай должен быть сладким, - закончила она, как можно спокойнее водружая коробку на кофейный столик.
- Сладким, говорите? – «Не надо так на меня смотреть! Ой! Не надо!»
- Они с кокосом, орешками и…
- Как это мило, моя леди, - улыбнулся ей дворецкий.
И вот это простое движение губ, секундой спустя переросшее в тихий смех, стало катализатором: Интегра невнятно что-то буркнула, бордовая до самых плеч, вслепую нашарила дверную ручку, споткнулась и не столько вышла, сколько выпала из библиотеки.
«В следующий раз подарок будешь заказывать за полгода, дуреха!»
-
-
02.09.2010 в 17:58-
-
02.09.2010 в 20:45-
-
04.09.2010 в 20:39Что не понравилось: не люблю «занавесочные истории», то есть фики, в которых описывается быт героев без особых отсылок к специфике канона. Получила тройку - забыла про подарок - бегала в последнюю минуту в супермаркет: всё это большинство из нас про себя могут рассказать. Кому-то, может, как раз нравится такой подход к фикам, а вот мне — разве что в исключительных случаях.
Но всё равно спасибо за исполненную заявку
Заказчик, если что.
коробка-сердечко трогательно посмотрела на нее своим бантиком, а Интегра почувствовала себя совсем как те дурочки, который прыгали по классу, обжимаясь с бонбоньерками. – Лучше бы я дарила сыр!»
Полагаю, чувствовала она себя совсем по-другому. «Почувствовала, что похожа на тех дурочек...» всё-таки, наверное